Русские эскадры в США

Официальные круги и общественность Соединенных Штатов ни в коей мере не заблуждались в том, что руководители европейских стран не питали никаких дружеских чувств по отношению к восставшим полякам. Для Лондона и Парижа восстание в Польше представляло собой давно ожидавшуюся и исключительно удобную возможность для сведения старых счетов с Россией. И они не преминули ею воспользоваться.

"Нью-Йорк дейли трибюн" писала: "Никакого искреннего сочувствия страданиям поляков нельзя ожидать от английского, французского и тем более австрийского правительств"^*. Это был вывод, основанный на правильном учете политики этих стран по отношению к царской России, к народам, населявшим ее. "Мы отдаем Польше должное, - заявляли в США, - и желаем ей счастья; но в настоящее время внимание Англии и Франции обращено вовсе не на благосостояние этой страны. Истинный повод этих держав и ныне остается тем же, каким был во время недавней борьбы их с Россией,- именно желание задержать громадный прогресс этой империи и тем самым добиться соответствующего усиления собственного влияния и могущества в Европе"^**.

^* (New York Daily Tribune. - 1863. - 1 May.)

^** (Санкт-Петербургские ведомости. - 1863. - 26 июня.)

Приведенный комментарий раскрывал суть позиции Англии, Франции и других европейских держав в польском вопросе: полное безразличие к судьбе поляков и стремление нанести максимальный ущерб могущественному русскому конкуренту.

Дипломаты, державшие руку на пульсе событий, были убеждены, что войны европейских держав с Россией из-за Польши не будет. Общественность Соединенных Штатов, располагавшая более ограниченной информацией, придерживалась иной точки зрения, которая находила свое отражение в международных комментариях американской прессы. "Кажется, что продолжается накапливание горючего материала для европейской войны"^*,- писала "Нью-Йорк дейли трибюн".

^* (New York Daily Tribune. - 1863. - 20 May.)

Русские моряки, которые вскоре были направлены в США, полагали, что начало военных действий с европейскими державами, если не неизбежно, то вполне возможно. Командир тихоокеанской эскадры контр-адмирал А. А. Попов писал командиру корвета "Рында": "Вашему высокоблагородию было предписано от меня прибыть в Шанхай к 15 сентября, так как к этому времени надо ожидать, что политический горизонт выяснится, то есть мы будем уже в войне с морскими державами или по невозможности начать военные операции в Балтике в позднее время обозначится довольно ясно, что война будет отложена до весны будущего года, а следовательно, и будет вероятность мирного исхода настоящих недоразумений России с морскими державами. Вы должны иметь в виду главную цель вашего здесь назначения, то есть войну с европейскими морскими державами"^*.

^* (Центральный государственный архив военно-морского флота СССР. - Ф. 410, оп. 5, д. 13, л. 6, 8 (далее: ЦГА ВМФ).)

В этой очень тревожной обстановке значительной помощью России был решительный отказ правительства Линкольна присоединиться к демаршу европейских держав, сформулированный в депеше Сьюарда на имя американского посланника в Париже Дейтона. Горчаков в письме к американскому посланнику в Петербурге Клею приветствовал позицию правительства Линкольна. Аналогична была и позиция русской прессы. "Депеша Горчакова, - сообщала русская газета,- написана в самом дружелюбном тоне и выражает искреннюю признательность за твердость, с которой вашингтонский кабинет держится принципа невмешательства, за прямоту, с которой он уважает самостоятельность других правительств, наравне с своей собственной. Эта часть депеши обращена, кажется, не к одному г. Клею, но и к западным державам; несомненно, во всяком случае, то, что она применяется к ним, так как деятельность их составляет резкий контраст с решимостью Соединенных Штатов"^*.

^* (Санкт-Петербургские ведомости. - 1863. - 1 июня.)

Несмотря на благожелательную позицию правительства Линкольна, положение России было тяжелым. В июле 1863 года Александр II утвердил план посылки двух эскадр в США. Одна эскадра под командованием контр-адмирала С. С. Лесовского вышла из Кронштадта и направилась к берегам Америки через Атлантический океан. Другой командовал контр-адмирал А. А. Попов; путь этих кораблей лежал через Тихий океан в Сан-Франциско.

В статьях, опубликованных в североамериканской прессе, давался подробный анализ международных аспектов польского вопроса и отмечалась общность позиций России и Соединенных Штатов по вопросу вмешательства во внутренние дела других государств, вне зависимости от того, чем это вмешательство обосновывается.

Командиры русских эскадр, направлявшихся в Соединенные Штаты, получили секретные инструкции. В инструкции контр-адмиралу С. С. Лесовскому, командовавшему эскадрой, следовавшей в Нью-Йорк, говорилось: "В случае предвидимой ныне войны с западными державами действовать всеми возможными доступными ей (эскадре.- Р. И.) средствами против наших противников, нанося посредством отдельных крейсеров наичувствительный вред и урон неприятельской торговле или делая нападения всей эскадрой на слабые и малозащищенные места неприятельских колоний"^*.

^* (Красный архив. - 1930. - Т. 38. - С. 159.)

Аналогичная инструкция была дана и командиру тихоокеанской эскадры контр-адмиралу А. А. Попову. Инструкции русским адмиралам были даны с явным учетом опыта гражданской войны в США, в ходе которой каперы мятежников нанесли огромный ущерб флоту северных штатов. Русский флот, действуя на коммуникациях, которые связывали Англию и Францию с их колониальными владениями, в случае войны причинил бы значительный урон английскому и французскому судоходству, экономике этих стран. Исключительно важное значение имело бы и то, что русские корабли рассчитывали базироваться в портах дружественных Соединенных Штатов.

"Эскадра Лесовского снялась с якоря в Кронштадте при таинственной обстановке и внезапно, неожиданно для Европы и Америки, появилась в Нью-Йорке"^*. 11 сентября 1863 г. в гавани Нью-Йорка бросил якорь фрегат "Ослябя", несколько позже появились фрегаты "Александр Невский" и "Пересвет", корветы "Варяг" и "Витязь". Через некоторое время в порт вошел и оторвавшийся от эскадры клипер "Алмаз". Через месяц, 12 октября, в Сан-Франциско прибыла русская тихоокеанская эскадра под командованием контр-адмирала Попова. Русских моряков торжественно встретили жители города и представители районов, прилегающих к Калифорнии.

^* (Малкин М. М. Указ. соч. - С. 265.)

Обращал на себя внимание тот факт, что в преддверии возможной войны с европейскими державами русские эскадры направлялись в порты северных штатов, а не в какой-либо другой район мира. Для этого были причины. С момента создания Соединенных Штатов между Россией и первым независимым государством Америки установились дружественные отношения, которые никогда не омрачались никакими серьезными конфликтами.

Отношения между государствами проверяются в первую очередь в условиях кризисных ситуаций. И, как показала гражданская война в Соединенных Штатах, Россия оказалась единственной великой державой, которая на протяжении всей войны оказывала эффективную поддержку правительству Линкольна. А когда начался польский кризис, федеральное правительство самым решительным образом выступило против вмешательства европейских держав в польский вопрос - вмешательства, чреватого перерастанием кризиса в крупный европейский конфликт. Правительство России имело все основания надеяться на то, что русским эскадрам будет оказан в Соединенных Штатах теплый прием. Контр-адмирал Шестаков, побывавший в Соединенных Штатах еще до гражданской войны и активно участвовавший в подготовке похода атлантической эскадры под командованием Лесовского, вспоминал в своих мемуарах: "По моему настоянию эскадру направили в Соединенные Штаты. Я не сомневался в сочувствии, которое ей выкажут, а главное, был уверен, что там (в США.- Р. И.) найдутся охотники снабжать ее и откроются средства обеспеченного ее существования среди английских крейсеров"^*.

^* (ЦГА ВМФ.- Ф. 26, on. 1, ед. хр. 17, л. 186.)

Выбор места базирования русских эскадр был сделан очень удачно и с политической, и с военной точки зрения. Когда это стало очевидно, то ведавший морским министерством Н. К. Краббе сделал все возможное, чтобы приписать себе все заслуги, связанные с выбором места базирования эскадр и с подготовкой их к походу. Роль контр-адмирала Шестакова управляющий морским министерством всячески замалчивал.

К моменту принятия Александром II решения о походе русских эскадр в США были получены новые подтверждения укрепления дружественных отношений между США и Россией. Сьюард писал Тейлору, замещавшему посланника Соединенных Штатов в Петербурге: "Наша дружба гарантирована России во всех отношениях, и она предпочтительна для нас по сравнению со всеми другими европейскими державами. Это объясняется тем, что Россия неизменно желает нам успеха и дает возможность решать наши дела так, как мы считаем наиболее выгодным"^*.

^* (Executive Documents (Diplomatic Correspondence). - 38-th Congress, 1-st Session. - Vol. II, 1863-64. - No 10. - P. 851.)

Визит русских эскадр в США вызвал международные отклики, среди которых было много самых невероятных деталей и легенд, касающихся в первую очередь цели этого визита. Особенно часто и с самыми различными подробностями повторялся слух о том, что между Россией и правительством Линкольна заключен тайный военный союз, что у командиров эскадр имеется секретный приказ в случае необходимости передать русский флот в распоряжение федерального правительства^*. Высказывалось также предположение, что между Россией и США достигнуто соглашение о совместных военных действиях с целью освободить Мексику от французских оккупационных войск. Еще до того, как русские эскадры прибыли в Соединенные Штаты, "Санкт-Петербургские ведомости" сообщали о том, что в Нью-Йорке распространились слухи "о будто бы уже состоявшемся... наступательном и оборонительном союзе Севера и России"^**. По сей день авторы, отстаивающие версию о тайном военном союзе между США и Россией, ссылаются на самые различные свидетельства, однако нет ни одного документального подтверждения этой версии.

^* (Callahan J. Russo-American Relations During the American Civil War. - Morgantown, 1908. - P. 12, 14.)

^** (Санкт-Петербургские ведомости. - 1863. - 20 авг.)

Показательно, что легенды о русско-американском военном союзе родились не в России, а в Соединенных Штатах, и объясняется это тем, что в Соединенных Штатах исключительно высоко оценивали дружественную по отношению к ним позицию России. Нью-йоркский корреспондент лондонской газеты "Таймс" писал 2 октября 1863 г.: "Оборонительный и наступательный союз с Россией составляет в настоящее время мечту всех американцев: особенно при той ненависти, которую они чувствуют к Франции с той поры, как император стал высказывать сочувствие к Югу и пытаться ввести монархию в Мексике"^*.

^* (Там же. - 10 окт.)

Не только американская пресса, но и члены правительства Линкольна высоко оценивали значение визита русских эскадр. Морской министр Уэллс оставил такую запись в своем дневнике: "Нечто очень важное заключается в том факте, что они (русские эскадры.- Р. И.) направлены сейчас в нашу страну. Каково будет воздействие этого факта на Францию, на французскую политику, мы узнаем в нужное время. Это может оказать на нее сдерживающее влияние, может и вывести из равновесия. Боже, благослови русских"^*.

^* (Welles G. Diary. - N. Y., 1911. - Vol. I. - P. 443.)

На приеме, организованном в Нью-Йорке в честь контр-адмирала Лесовского, американский адмирал Полдинг заявил: "Если когда-либо Америка принуждена будет воевать с европейскими державами, то... Россия будет на стороне американцев"^*. Популярный американский журнал "Харперс уикли" опубликовал 17 октября 1863 г. передовую статью, в которой всемерно ратовал за русско-американский военный союз. В статье говорилось, что большие изменения произошли с тех пор, как Джордж Вашингтон предупреждал американцев о том, что им нет необходимости вступать в союзнические отношения с европейцами. Отметив, что многое объединяет русских и американцев, редактор журнала писал: "Безусловно, самое меньшее, что может дать союз России и Америки, - это мир во всем мире"^**.

^* (Голос. - 1863. - 4 окт.)

^** (Monaghan J. Op. cit. - P. 332.)

Английская пресса отмечала, что, в отличие от американцев, русские не высказывали своего мнения по поводу слухов о заключении тайного военного союза России и США. Лондонская "Таймс" писала, что "только американская пресса позволяет себе видеть в прибытии русской эскадры признак скорого союза Америки с Россией против козней Европы". Газета подчеркивала, что русские ничем не показывали, что "посещение ими Нью-Йорка имеет политическую цель"^*.

^* (Санкт-Петербургские ведомости. - 1863. - 9 окт.)

Позиция русских официальных кругов по поводу распространившихся слухов о русско-американском военном союзе была предельно четкой. Существование такого союза они категорически отрицали. 10 октября 1863 г. канцлер Горчаков писал: "Клей не делал нам никакого предложения о союзном договоре. Мы бы, впрочем, отклонили его, как беспредметное". Далее канцлер, однако, отмечал: "Договор существует de facto в силу совпадения наших политических интересов и традиций"^*. На полях этого документа Александр II написал: "Очень хорошо".

^* (Красный архив. - 1939. - № 3 (94). - С. 138.)

Трудно сказать, что имел в виду император: отрицание существования военного союза России и США или констатацию традиционно дружественных отношений между двумя державами. На наш взгляд, заявление Горчакова о том, что между Россией и США существовал де-факто союзный договор, говорит о многом, но является в то же время не чем иным, как официальным признанием того, что отношения между двумя странами можно было бы приравнять к союзническим.

Американские энтузиасты русско-американского военного союза, ратуя за укрепление дружбы двух стран, приходили к выводу о том, что "задача России - поиск возможностей восстановления Востока, в то время как перед Соединенными Штатами стоит задача... защитить западный мир (Западное полушарие. - Р. Я.)"^*. Тем самым подтверждался первоначальный смысл "доктрины Монро", впоследствии - и уже вскоре после окончания гражданской войны - трактовавшейся в экспансионистском духе.

^* (Callahan J. Op. cit. - P. 11.)

Русские обозреватели проявляли больший здравый смысл, чем их коллеги из американских газет и журналов, при рассмотрении вопроса о том, был ли заключен военный союз между двумя странами. Негативный ответ на этот вопрос давали "Санкт-Петербургские ведомости", "Кронштадский вестник", "Голос" и другие русские газеты и журналы. В период пребывания в США русских эскадр "Голос" заявлял, что союза между Россией и Соединенными Штатами не было, хотя и замечал, что если бы такой союз был заключен, то это было бы выгодно для обоих государств. "Союз России с северными штатами, - писала газета, - был бы не пустой демонстрацией, а грозной политической комбинацией, перед которой западным (западноевропейским. - Р. И.) державам, как они ни потешаются над нами в настоящее время, поневоле пришлось бы отступить"^*.

^* (Голос. - 1863. - 18 окт.)

Допуская возможность русско-американского союза, "Голос" считал, что влияние этого союза на мировую политику было бы исключительно велико и выгодно как для России, так и для США. Россия, "объявив себя союзницей Севера.., нанесла бы сильный нравственный удар восставшим штатам, равно как объявление со стороны Севера, что он не будет равнодушным зрителем в случае войны западных держав с Россией, не осталось бы без влияния на дальнейшую политику западных держав"^*. Всесторонне аргументировав взаимную выгоду возможных союзнических отношений между двумя державами, русская газета ни в коей мере не обольщалась расчетами на бескорыстие и горячую дружбу со стороны Соединенных Штатов. "Голос", ссылаясь на примеры из внешнеполитической истории США, делал вывод, что нет оснований рассчитывать "на сердечную привязанность янки", что на помощь Соединенных Штатов можно надеяться только тогда, когда Америка "будет видеть в ней свою выгоду"^**. Очевидно, в США видели большую выгоду от такого союза, если всячески муссировали слухи о его существовании.

^* (Там же.)

^** (Там же.)

Русские моряки, прибывшие в Соединенные Штаты, тоже допускали, что при определенных обстоятельствах не исключается возможность заключения военного союза между Россией и США. Лейтенант Семечкин, флаг-адъютант контр-адмирала Лесовского, писал 24 февраля 1864 г. в Россию: "Наполеону не сдобровать за то вечное беспокойство, в котором он держит почти весь земной шар. Если он признает южные штаты и, кроме того, объявит поляков воюющей стороной, то может случиться, что русский орел не на одних словах подаст американскому когтистую лапу, чтобы общими силами потрепать французского петуха"^*.

^* (ЦГА ВМФ. - Ф. 22, оп. 1, ед. хр. 69, л. 353.)

Разумеется, политические прогнозы лейтенанта ни в коей мере не являются основанием для того, чтобы делать выводы по такому серьезному вопросу, как возможность заключения военно-политического союза между великими державами. Но подобные высказывания участников похода русских эскадр в США показательны с точки зрения оценки тех настроений, которые были среди русских моряков. Показательны они и с точки зрения определения уровня доброжелательности в отношениях между Россией и Соединенными Штатами.

Заявление Горчакова о том, что между Россией и США существовали союзнические отношения де-факто, подтверждалось исключительно благожелательным отношением к русским морякам со стороны американских военных властей. Морской министр Уэллс 23 сентября 1863 г. отдал приказ оказывать русским морякам в Нью-Йорке всевозможные услуги и заявил, что в случае необходимости правительство Линкольна откроет для русских моряков арсеналы Соединенных Штатов^*.

^* (ЦГА ВМФ. - 1863 г., д. № 109, ч. II, Стекль - Краббе, 11 (23). IX. 1863 г.)

О готовности США к военно-политическому сотрудничеству с Россией свидетельствовал тот факт, что для русских моряков было организовано посещение действующей армии. Группа русских офицеров во главе с капитаном первого ранга И. И. Бутаковым была принята американскими офицерами Потомакской армии. Американские полки, преклоняя знамена, отдавали честь русским морским офицерам. Гостей из России принял командующий Потомакской армией генерал Мид. После официального обеда у командующего армией американские офицеры приглашали русских гостей в свои палатки, где продолжались дружеские беседы. Американские офицеры с исключительной симпатией относились к своим русским гостям. Русский офицер, участвовавший в осмотре частей Потомакской армии, писал на родину о дружеском отношении к русским в армии США: "Американские офицеры вспоминают и теперь о г. Раздеришине, который с дозволения нашего военного министерства прослужил полгода в действующей Потомакской армии в качестве капитана артиллерии и с состоянием при штабе генерала Мида"^*.

^* (Санкт-Петербургские ведомости. - 1864. - 11 янв.)

Власти Соединенных Штатов оказывали всемерную помощь русским морякам в ремонте судов, в пополнении запасов и боевого снаряжения, в медицинском обслуживании личного состава. 11 октября 1863 г. Попов писал Стеклю из Сан-Франциско: "Нас принимают не только радушно, но и предусмотрительно"^*. 23 ноября Попов вновь докладывал Стеклю: "...В Сан-Франциско мы повсюду встречаем радушный прием и всевозможные услуги... Пять судов, находящиеся со мною в здешнем порту, исправляют в казенном Адмиралтействе". Командир тихоокеанской эскадры писал о служащих Адмиралтейства, что они "услугами своими и предупредительностью не только сокращают на многие тысячи издержки по исправлению судов, но дают нам средства выполнить такие работы, которые невозможно было бы здесь сделать частным образом"^**.

^* (АВПР. Ф. Посольство в Вашингтоне, 1863 г., д. 85, л. 263.)

^** (Там же.)

Когда возникала необходимость, русских военных моряков лечили в США бесплатно, как это принято в отношениях между союзными вооруженными силами. Командир корвета "Варяг" в рапорте Лесовскому сообщал о том, что пять больных моряков были отправлены на лечение в военный госпиталь Аннаполиса (штат Мэриленд). "Главный доктор этого госпиталя в чине полковника г. Вандеркрифт был как к больным, так и вообще к нам любезен и предусмотрителен; между прочим, за пребывание больных в госпитале не было взято никакого возмездия, и г. Вандеркрифт сказал мне, что имеет предписание своего начальства пользовать наших больных в здании госпиталя безвозмездно"^*.

^* (ЦГА ВМФ. - Ф. 207, оп. 1, д. 19, л. 8.)

От русских моряков у американских военных властей не было секретов, они готовы были показать им любой объект, который представлял для них интерес. Участник похода русских кораблей в США писал из Нью-Йорка о том, что им дали возможность осмотреть новейшие образцы артиллерии, верфи, где строились новые бронированные суда, предложили познакомиться со всем заслуживающим внимания "в сфере лоцманских знаний"^*.

^* (Санкт-Петербургские ведомости. - 1863. - 6 дек.)

В тех редких случаях, когда местные власти по каким-либо причинам отказывались предоставить гостям возможность ознакомиться с военными объектами, навстречу пожеланиям русских моряков немедленно шли федеральные власти. В корреспонденции из Сан-Франциско сообщалось "о довольно замечательном событии, случившемся в этом городе". Контр-адмирал Попов выразил желание осмотреть возводившиеся близ Сан-Франциско военные укрепления, но тамошние власти объявили ему, что они не могут исполнить его желание на основании существующих постановлений. Контр-адмирал Попов немедленно отправил в Вашингтон депешу к президенту Линкольну, который и дал предписание военным властям Сан-Франциско допустить его к осмотру укреплений и устроить в честь русской эскадры праздник, как это было сделано в Нью-Йорке^*.

^* (Северная пчела. - 1863. - 6 дек.)

Строго соблюдая принципы нейтралитета и законы войны, русские моряки, следуя полученным инструкциям, не принимали участия в военных действиях против мятежников, но выражали готовность оказать всемерную помощь в защите побережья северных штатов от возможных нападений флота Конфедерации. Характерен секретный приказ, направленный Поповым командирам кораблей, находившихся в его подчинении:

Весьма секретно. Циркулярно.

Гг. Командирам судов эскадры Тихого океана.

Во всех случаях, когда общественное спокойствие нарушается неблагонамеренными людьми, всякий честный человек обязан оказывать всевозможное содействие той местной власти, покровительством которой он пользуется; руководствуясь этим правилом, я предписываю гг. Командирам судов вверенной мне эскадры во время пребывания их в портах Соединенных Штатов следующее.

В случае появления в порте какого-нибудь корсара, снаряженного возмутившимися пиратами, старший из присутствующих в том порте гг. Командиров дает сигнал прочим стоящим на рейде судам "приготовиться к бою и развести пары", а вместе с тем тотчас же посылает офицера на появившееся судно с приказанием вручить командующему лицу прилагаемую при сем декларацию за своей подписью и затем, в случае нарушения им общественного спокойствия, принуждает его силой прекратить беспорядок.

Если же ворвавшийся в порт корсар прямо начнет неприятельские действия, то старший из гг. Командиров должен тотчас дать сигнал прочим судам "сняться с якоря по способности" и, подойдя вплоть к возмутителю общественного спокойствия, требовать немедленного и безусловного прекращения военных действий, а в случае получения отказа в этом требовании атаковать его"^*.

^* (ЦГА ВМФ. - Ф. 410, оп. 5, д. 13, л. 95.)

Приказ Попова был вызван тем, что зимой 1863 года незащищенному городу Сан-Франциско угрожало нападение двух южных корсаров - "Алабамы" и "Самтера", крейсировавших вдоль берегов Калифорнии. Обеспокоенные жители Сан-Франциско обратились к контр-адмиралу Попову за помощью. В ответ на эту просьбу и появился секретный приказ командующего тихоокеанской эскадрой. Дело не дошло до применения силы. Американские исследователи полагают, что конфедераты "были предупреждены о решимости русской эскадры помочь местным властям в отражении нападения" и не рискнули атаковать Сан-Франциско^*.

^* (Thomas В. P. Russo-American Relations 1815-1867. - Bait., 1930.- P. 141.)

Инициатива Попова не получила поддержки со стороны русской дипломатической миссии. Посланник России Стекль отнесся к приказу русского адмирала как к нарушению политики нейтралитета, провозглашенной царским правительством. Как видно из донесений Стекля в Петербург, он опасался, что такие действия командующего тихоокеанской эскадрой могут вызвать серьезные дипломатические осложнения^*.

^* (Ibid. - P. 141.)

Обмен военной информацией между США и Россией был продолжен и после окончания гражданской войны. В 1866 году американские моряки побывали в России с ответным визитом, в ходе которого была реализована договоренность об обмене военной информацией. Правительство Соединенных Штатов ознакомило русское военно-морское ведомство со спецификой строительства мониторов, успешно использовавшихся военно-морскими силами Севера против флота Конфедерации. Морское министерство России, в свою очередь, передало американцам планы местности всех адмиралтейств и морских арсеналов, описание русских броненосных кораблей, орудий, используемых в русском флоте, правила обучения военно-морских офицеров, списки личного состава русских военно-морских сил, систему ручного огнестрельного оружия, используемого в военно-морских силах, и другие важные сведения, "полезные для дружественной морской державы"^*.

^* (ЦГА ВМФ. - Ф. 410, on. 2, ед. хр. 3288, л. 7.)

В октябре 1863 года в Сан-Франциско возник большой пожар. Командование русской эскадры немедленно отдало приказ оказать помощь жителям города в борьбе с огнем. На берег было направлено 200 русских моряков под командованием офицеров, которые приняли самое активное участие в тушении пожара.

Среди русских моряков, участвовавших в ликвидации пожара, был и молодой кадет Макаров, будущий адмирал русского флота. Макаров вспоминал, что при борьбе с огнем "много работали... наши матросы, они бросались всюду, где было опасно, где занимался огонь"^*. Жители города высоко оценили бескорыстную помощь русских моряков. 2 октября муниципалитет Сан-Франциско единодушно принял резолюцию, в которой в очень теплой форме выражалась "искренняя благодарность командующему эскадрой адмиралу Попову и всем русским морякам за помощь жителям города в ликвидации пожара"^**.

^* (ЦГА ВМФ. - Ф. 17, on. 1, ед. хр. 38, л. 3.)

^** (ЦГА ВМФ. - Ф. 410, оп. 5, д. 13, л. 16.)

Подобные факты имели место в Нью-Йорке и в других портах, где находилась русская атлантическая эскадра. В рапорте командира "Варяга" контр-адмиралу Лесовскому от 5 марта 1864 г. сообщалось: "В продолжение стоянки здесь на рейде (в Аннаполисе, штат Мэриленд) 2 февраля в городе был пожар, почему с корвета были посланы пожарные партии с брандспойтами, лопатами, топорами и концами... Матросы при этом случае показали себя молодцами и заслужили похвалу американцев, выраженную в местной газете"^*.

^* (ЦГА ВМФ. - Ф. 207, оп. 1, д. 19, л. 6.)

В комментариях русской и американской прессы отмечалось, что если начнется война между Россией и европейскими державами, то русские корабли, базирующиеся в американских портах, будут мощной военной силой. Русская газета писала о том, что в случае начала военных действий европейским державам придется "выслать половину своих военных судов для защиты купеческих кораблей, для наблюдения за нашими крейсерами и погони за ними"^*. "Московские ведомости" с полным основанием приходили к выводу, что в портах Соединенных Штатов "наши 300 орудий принесут самую существенную услугу России и окажут немалое влияние на ее отношения к западным державам. Появление этих трехсот орудий в Атлантическом океане и в Нью-Йоркском порту почти имеет для нас цену выигранного генерального сражения"^**.

^* (Голос. - 1863. - 8 окт.)

^** (Московские ведомости. - 1863. - 5 окт.)

В Нью-Йорке одна за другой следовали бесчисленные встречи личного состава русской эскадры с официальными должностными лицами и жителями города. Балы, банкеты, обеды в честь русских моряков поражали своей роскошью, огромным числом участников. Каждая новая встреча выливалась в убедительную демонстрацию русско-американской дружбы.

Лесовский сообщал из Нью-Йорка управляющему морским министерством России Н. К. Краббе: "Я уже имел честь доложить о нескончаемых приемах и предложениях, от которых я не считаю себя вправе уклоняться... Казалось, довольно мы настоялись, чтобы всему этому наступил конец, а еще вчера, например, я принимал депутацию от губернатора штата Род-Айленда, мэра с депутатами от города Джервей, губернатора Пенсильвании и, наконец, множество дам... Завтра дается нам бал, а затем я с некоторыми судами эскадры направляюсь в Вашингтон для отдачи почестей президенту..."^*. Не менее тепло и радушно встречали русскую тихоокеанскую эскадру в Сан-Франциско. Контр-адмирал Попов сообщал 11 ноября 1863 г. по тому же адресу: "Вашему превосходительству, конечно, уже известно из газет, с какой симпатией мы здесь приняты. 5-го числа город Сан-Франциско дал бал в знак общего расположения к государю и России, бал этот стоил более 15 тыс. долларов и в летописях С.-Франциско, конечно, останется памятным надолго как самый великолепный на берегах Тихого океана... Чрезвычайная предупредительность со стороны местного морского начальства обещает скорое окончание всех наших исправлений"^**.

^* (ЦГА ВМФ. - Ф. 207, оп. 1, д. 16, л. 39.)

^** (ЦГА ВМФ. - Ф. 410, оп. 5, д. 13, л. 1.)

Русские моряки писали о том, что встречи, которые им устроили в Соединенных Штатах, превзошли все ожидания. Во время встреч с русскими моряками корреспонденты отмечали их высокую культуру, образованность, умение хорошо держаться. Почти все русские офицеры свободно говорили по-английски, многие их них владели тремя-четырьмя языками^*. В походе русских эскадр в США участвовал известный в будущем русский композитор Н. А. Римский-Корсаков, служивший гардемарином на клипере "Алмаз". "Нашу эскадру приняли здесь дружелюбно, даже до крайности, - писал он на родину. - В военном платье на берег и показаться нельзя: не ты будешь смотреть, а на тебя будут смотреть. Будут подходить (даже дамы) с изъявлением своего уважения к русским и удовольствия, что они находятся в Нью-Йорке..."^**.

^* (New York Daily Tribune. - 1863. - Oct. 2, 3.)

^** (Цит. по Петров Д. Б. Указ. соч. - С. 96.)

Все участники похода русских эскадр в Соединенные Штаты отмечали огромный интерес американцев к русским морякам, горячее желание жителей американских портов установить с ними самые дружеские отношения. В частном письме один из русских моряков писал из Нью-Йорка: "Приход нашей эскадры сюда наделал премного шума в городе. Первые дни не проходило минуты, чтобы к эскадре не подплывал пароход, полный нью-йоркских леди и джентльменов, приветствовавших нас криками ура и махавших платками и шапками. Мы отвечали им, разумеется, тем же; вообще они выказывали и выказывают к нам такое расположение, какое оказывается разве только друзьям"^*. Русские офицеры отмечали, что "необыкновенным сочувствием" к заморским гостям были "одушевлены" не только высшие слои общества, но и люди всех состояний, массы народонаселения"^**.

^* (Санкт-Петербургские ведомости. - 1863. - 6 дек.)

^** (Кронштадский вестник. - 1863. - 18 нояб.)

Информация, поступавшая из Соединенных Штатов, позволяла сделать вывод: прием, оказанный русским морякам в США, был искренним. Русская пресса отвергала домыслы зарубежных газет и журналов о том, что радушный прием русских моряков был связан с избирательными маневрами. Это предположение опровергалось тем, что исключительно теплый прием был организован и в Сан-Франциско, "где время подачи голосов не совпало с пребыванием русских"^*.

^* (Там же. - 18 дек.)

Русские моряки отмечали, что за восьмимесячное пребывание в Соединенных Штатах они подружились со многими американцами, встречи с которыми выходили за рамки официальных протокольных визитов. Участник похода, будущий флотоводец С. О. Макаров писал в своем дневнике, что многие русские офицеры часто посещали дома американцев, где их ждал самый радушный прием. Сам Макаров подружился с семьей Селфричей, о которой он отзывался с очень большой симпатией. Общаясь с членами этой семьи, своими сверстниками, Макаров совершенствовался в английском языке, вместе с ними совершал увлекательные прогулки. Будущий флотоводец отмечал, что в гостеприимном доме Селфричей бывали многие офицеры эскадры Попова^*.

^* (ЦГА ВМФ. - Ф. 17, оп. 1, ед. хр. 38, л. 22, 23.)

Со многими американскими семьями подружились и офицеры русской атлантической эскадры. Лейтенант Семечкин в своих письмах на родину сообщал, что в домах Нью-Йорка "для русского всегда готов самый радушный прием". Русских гостей одинаково тепло принимали в богатых домах денежной аристократии и в скромных жилищах лоцманов и полисменов^*. Даже чисто развлекательные поездки становились настоящими манифестациями русско-американской дружбы. Один из русских моряков, участвовавший в поездке к Ниагарскому водопаду, так описывал этот вояж: "По дороге из домов и домиков, отовсюду слали нам приветствия, и флаги, американский с русским, и в городах, и в селах, и в отдельных хижинах, - повсюду напоминали нам дружественные международные отношения... Вся дорога наша как на Ниагару, так и обратно в Нью-Йорк была, так сказать, торжественным шествием среди более чем приязненных манифестаций встречающегося народонаселения"^**.

^* (ЦГА ВМФ. - Ф. 22, оп. 1, ед. хр. 69, л. 10, 17.)

^** (Кронштадский вестник. - 1863. - 22 нояб.155 Кронштадский вестник. - 1863. - 22 нояб.)

Встречи русских моряков с жителями американских портовых городов не сводились лишь к приятному времяпрепровождению и развлечениям. Есть немало свидетельств того, что русские моряки вели с американцами интересные споры об американской конституции, демократии, аболиционизме. Вместе со своими американскими друзьями "для большего усовершенствования в английском языке" они читали произведения Шекспира, Томаса Мора, других писателей^*. Американские исследователи отмечают, что "русские офицеры проявляли горячую симпатию к делу Союза"^**.

^* (ЦГА ВМФ. - Ф. 22, оп. 1, ед. хр. 69, л. 10.)

^** (Thomas В. Op. cit. - Р. 141.)

Русские моряки имели достаточно времени, чтобы ознакомиться и по достоинству оценить трудолюбие, энергию, напористость, широту размаха деловой активности своих гостеприимных хозяев. Все эти характерные черты американцев находили свое отражение в оценках, которые им давали гости из России. Русские моряки усматривали много общего в судьбах двух стран и народов. Лейтенант Семечкин писал: "Всматриваясь внимательно в историю современной нам эпохи, мы видим только два народа, пути которых ясно очерчены в общем труде человечества. Это наша Россия и Соединенные Штаты Северной Америки. Обе нации имеют великое предопределение, указанное богом... Общих черт у нас очень много; даже многие национальные привычки те же, как ни странно это кажется: значит, возможность сближения уже существует в самом корне. Главное, в чем мы сходимся, - это грандиозность; в Америке все делается крупно, широко, в огромных размерах. Не то же ли самое у нас?"^*. Флаг-адъютант превозносил "преобразовательную" деятельность царя-освободителя Александра II, видя в освобождении крепостных в России и в революционной гражданской войне за уничтожение рабства в США общие исторические черты двух стран и народов.

^* (ЦГА ВМФ. - Ф. 22, оп. 1, ед. хр. 69, л. 10.)

Но надо отдать должное наблюдательности молодого офицера: он сумел четко определить и негативное в жизни Соединенных Штатов - дух наживы, стяжательство, стремление к обогащению любой ценой. Флаг-адъютант командующего русской атлантической эскадрой писал, например, об одном сверхэнергичном американце, который явился к русскому посланнику с просьбой помочь ему стать священником русской православной церкви. Выяснив, что этот сан не сулит ему никаких быстрых и больших доходов, проситель незамедлительно отказался от своего намерения. Русский лейтенант делал вывод: "Ему все равно, быть ли солдатом и драться с южанами, быть ли плотником... или записаться в русские попы, чтобы читать молитвы и служить обедни, лишь бы только... сколотить как можно больше долларов"^*.

^* (Там же. - Л. 352.)

Другой участник похода русских эскадр в США писал о Соединенных Штатах, как о стране, где "идея спекуляции не останавливается ни перед какими препятствиями физического и нравственного мира". От внимания русских моряков не укрылось то, что в заокеанской республике "явился особый класс пройдох, людей, забывших все, кроме круглого очертания доллара или зеленой спинки ассигнации"^*.

^* (Кронштадский вестник. - 1864. - 13 янв.)

Несмотря на дружественные отношения с Соединенными Штатами, единство взглядов на многие международные проблемы, от внимания русских наблюдателей не укрылся американский экспансионизм, в частности в отношении своего слабого южного соседа - Мексики. Казалось, было нечто общее в судьбах двух соседних государств: Мексика стала жертвой открытой агрессии со стороны тех же сил, которые угрожали признанием рабовладельческой Конфедерации, что неизбежно привело бы к войне США с ними. Эта общность в положении США и Мексики, как будто, должна была рождать стремление к сотрудничеству. Однако стремились к нему далеко не все в Соединенных Штатах. Еще не закончив гражданскую войну, некоторые воинственные янки мечтали "о будущих схватках на полях Мексики американских батальонов с европейскими". Целью этих сражений было отнюдь не освобождение Мексики. Как свидетельствовал русский моряк, один из офицеров федеральной армии заявлял: "Мексика нам давно нужна, и это будет прекрасный случай, чтобы водрузить наши полосы и звезды вместо мексиканского солнца, которое давно перестало греть и светить". Воинственный офицер федеральной армии не считал нужным скрывать перед русскими гостями свой махровый расизм, который своеобразно уживался у янки с борьбой за освобождение черных рабов. Офицер заявлял, что место "хилого, отживающего мексиканского племени" должна занять предприимчивая американская нация.^*.

^* (Там же. - 1865. - 28 февр.)

Русские моряки не были дипломатами, и им иногда трудно было разобраться в действительной подоплеке тех или иных заявлений представителей деловых и официальных кругов США, политических и общественных деятелей. Но показательно, что и русский посланник Стекль, достаточно хорошо разбиравшийся в расстановке политических сил, в различных подспудных течениях общественной и политической жизни страны, много писал об исключительно теплом и искреннем приеме, который был оказан русским военным морякам. Русский посланник писал 18 октября 1863 г. Горчакову: "Наши морские офицеры продолжают быть предметом всеобщего внимания. На прошлой неделе адмирал и его штаб были приняты в городской ратуше (Нью-Йорка. - Р. И.). Они проследовали туда вместе с процессией, сопровождаемой отрядом войск в б тыс. человек. Этот отряд прошел перед адмиралом Лесовским торжественным маршем.

Кроме этих официальных демонстраций, научные и благотворительные общества, да и вообще все слои населения соперничают в своем стремлении быть принятыми нашими моряками. Муниципальные власти Бостона, Нью-Порта, Балтимора и многих других портов послали в Нью-Йорк депутации с целью пригласить наших офицеров посетить их города".

Сообщив, что на следующий день после прибытия в Нью-Йорк эскадры Лесовского туда прибыли английская и французская эскадры, Стекль продолжал: "Англичане и французы смотрели не без зависти на то внимание, предметом которого были наши моряки, и в этой связи они даже выражали некоторое недовольство. Тем не менее все прошло благополучно. Стороны произвели обычный обмен любезностями, и между тремя эскадрами, стоявшими на якоре одна возле другой, имело место самое полное, по крайней мере видимое, согласие.

Говоря о наших моряках, я считаю долгом отметить, что их благородные манеры и их поведение, так же как и прекрасное состояние наших судов, произвели здесь самое благоприятное впечатление. Особо я должен отдать справедливость адмиралу Лесовскому. Отвечая на поздравления и тосты, с которыми к нему обращались во время приемов и обедов, он постоянно проявлял такт и находчивость, которые сделали бы честь человеку, искушенному в политике"^*.

^* (АВПР. Ф. Канцелярия, 1863 г., д. 160, л. 58-61.)

Даже корреспондент лондонской "Таймс" отмечал, что "русские офицеры в настоящую минуту - львы Нью-Йорка". Корреспондент признавал, что "об офицерах английских и французских никто не думает, и они проводят время на своих кораблях"^*.

^* (Кронштадский вестник. - 1863. - 20 нояб.)

Русские моряки, прибывшие в США, объясняли негативное отношение американцев к английским и французским морякам протекцией "южанам", которую оказывали эти державы^*. Газета "Голос" отмечала, что лондонская "Морнинг пост" с "ревностью" рассказывала о почестях, которыми были удостоены русские моряки. Русская газета в связи с этим не без основания писала: "Орган лорда Пальмерстона забыл, кажется, что лондонский и парижский кабинеты более или менее помогали конфедератам, между тем как Россия ни на минуту не переставала быть в симпатичном нейтралитете с Североамериканскими Соединенными Штатами"^**.

^* (Там же. - 1863. - 18 окт.)

^** (Голос. - 1863. - 4 окт.)

Русский посланник Стекль писал в ноябре 1863 года Горчакову, что жители Нью-Йорка собрали по подписке 25 тыс. долл., чтобы дать бал в честь русских моряков^*.

^* (АВПР. Ф. Канцелярия, 1863 г., д. 160 б, л. 62-64.)

Пресса, представители деловых и официальных кругов, общественность США исключительно тепло и радушно отзывались о русских моряках. Особенно щедрой на дифирамбы в адрес русских гостей была газета северных демократов "Нью-Йорк геральд": "С самого прибытия русской эскадры к американским берегам граждане Нью-Йорка и других важных городов раздумывали, как бы лучше выразить чувства, которыми горят сердца их к единственной нации в Европе, обнаружившей неслыханную дружбу к американцам во время нынешнего страшного кризиса"^*. И хотя газета подчеркивала искренние и глубокие чувства, которые проявили ньюйоркцы к русским военным морякам, в неискренности ее суждений никаких сомнений быть не могло. Газета открыто симпатизировала рабовладельцам. После опубликования Прокламации об освобождении стало очевидным, что военный разгром мятежных рабовладельцев - это только вопрос времени. И "Нью-Йорк геральд" открыто выступала за русско-американский военный союз, рассчитывая, что это может спровоцировать внешнюю войну, в ходе которой стратегическая ситуация изменится и появятся надежды на спасение Конфедерации. Только этими расчетами можно было объяснить провокационные выпады этого органа демократов против Англии и Франции. Что же касается американцев, не строивших никаких политических расчетов в связи с визитом русских эскадр, то их отношение к русским морякам было действительно исключительно искренним и радушным.

^* (Кронштадский вестник. - 1863. - 27 сент.)

Во время посещения флагманского корабля эскадры Лесовского представители муниципалитета Нью-Йорка сообщили о том, что на заседании муниципалитета была единодушно принята резолюция, приветствовавшая прибытие в США русских моряков. Мэр Нью-Йорка Опдайк заявил во время этой встречи: "Мы горячо желаем засвидетельствовать через вас уважение и дружбу правительству и народу, которые вы представляете"^*.

^* (New York Daily Tribune. - 1863. - Oct. 2.)

Русские моряки проявили большое уважение к президенту Линкольну. В октябре делегация муниципалитета, Нью-Йорка во главе с мэром города Опдайком посетила флагманский корабль атлантической эскадры. Выступая перед гостями, Лесовский отметил, что "всюду, в каждом селении, в каждом доме, американцы сердечно приветствовали нас". Русский контр-адмирал предложил тост за президента Соединенных Штатов, "за человека, которому вы в трудный момент доверили будущее своей страны"^*.

^* (New York Dailv Tribune. - 1863. - Oct. 2.)

Корреспонденты отмечали, что русские моряки радушно встречали многочисленных посетителей на своих кораблях, бросивших якорь в порту Нью-Йорка. "Большое число людей, - писала "Нью-Йорк дейли трибюн", - ежедневно посещают русскую эскадру, они осматривают корабли, встречая сердечный прием со стороны офицеров"^*.

^* (Ibid. - Oct. 8.)

В гости к русским морякам приезжали механики, заводчики, литейщики, которые, как отмечали русские моряки, "открывают нам свои изобретения, свои фирмы и заводы"^*. Медики США установили тесные контакты со своими коллегами на кораблях эскадр. 23 сентября 1863 г. на фрегате "Ослябя" побывало двенадцать профессоров и членов медицинской академии. Профессор Бук, обращаясь к русским врачам, заявил: "Отделенные друг от Друга пространством океана, мы все принадлежим к одному и тому же сословию и трудимся общими силами на пользу человечества и науки"^**. Устанавливались контакты между американскими и русскими священниками.

^* (Кронштадский вестник. - 1863. - 27 сент.)

^** (Там же. - 20 нояб.)

Такое крупное событие, как прибытие русских эскадр в Соединенные Штаты, их длительное пребывание там не могло не отразиться и на быте американцев. Показательна на этот счет корреспонденция в английской газете "Стэндард". Из Нью-Йорка писали в эту газету: "Мы идем быстрыми шагами к обрусению. С тех пор, как эти русские моряки прибыли в Нью-Йоркскую гавань, у нас родилось более 2000 невинных младенцев... Целые сотни между ними ежедневно получают при крещении имена: Бутаков Джонс, Остенсаксен Смит, Русский Джонсон, Иван Миллер... Названия наших торговых предметов также совершенно переменились. Они тоже обрусели, подобно нашим детям. Мы пишем объявления о поступлении в продажу казацких пистолетов, новгородских подвязок.., московских рубашек, московских панталон.., горчаковской писчей бумаги и петербургских пальто... Даже мостовую улицы Бродвей называют Русскою мостовою"^*.

^* (Там же. - 22 нояб.)

Все русское стало в Соединенных Штатах предметом увлечения. Говоря об этом повсеместном интересе американцев к дружественной России, один из русских морских офицеров отмечал: "Русские писатели, русские артисты и артистки, в свою очередь, не забыты; словом, у северян теперь русские и вообще все русское на первом плане"^*.

^* (Московские ведомости. - 1863. - 27 окт.)

Увлечение всем русским само по себе еще мало о чем говорило. Соединенные Штаты - страна деловых людей. И, конечно, такую сенсацию, как прибытие русских эскадр, надо было использовать "по-деловому", попытаться сыграть на интересах публики к заморским гостям и продать ей как можно больше "русских" товаров. Бизнес есть бизнес во все времена и эпохи. Но были и другие свидетельства роста популярности всего русского в США.

Лекции американского дипломата Тейлора о России, организованные по инициативе президента Линкольна, прошли с исключительным успехом. Русский офицер, посетивший одну из таких лекций, писал, что "театр был полон, и при всяком удобном случае публика аплодисментами заявляла свое сочувствие (России. - Р.И.)"^*.

^* (Морской сборник. - 1864. - № 1. - С. 55.)

Энтузиазм, с которым русских моряков встретил народ Севера, разделял и президент Линкольн. Он рассматривал визит русских кораблей как событие, укреплявшее дружественные отношения между двумя государствами и усиливавшее внешнеполитические позиции федерального правительства. Линкольн выразил желание видеть моряков дружественного государства в столице США. 2 ноября 1863 г. Стекль сообщал Горчакову: "Президент, которого я позавчера видел, спросил меня, не посетят ли наши моряки Вашингтон. Я ответил ему, что посоветуюсь по этому вопросу с начальником нашей эскадры. Я написал адмиралу Лесовскому и просил его в случае, если он отправится с визитом в различные порты Соединенных Штатов, начать свой визит с Вашингтона. Это явится знаком уважения, который мы обязаны оказать президенту и федеральным властям"^*. В своих письмах к Лесовскому Стекль подчеркивал настоятельную необходимость прибытия русских военных кораблей в столицу Союза. 3 ноября 1863 г. Стекль писал Лесовскому: "По приезде моем в Вашингтон я снова говорил с министром иностранных дел о предложении вашего превосходительства прибыть с частью эскадры в столицу Соединенных Штатов. Он еще раз уверил меня, что как президенту, так и всему правительству очень приятно будет видеть наши военные суда.

^* (АВПР. Ф. Канцелярия, 1863 г., д. 160 б, л. 62-64.)

Третьего дня я имел свидание с самим президентом. Поблагодарив меня за ласковый прием, сделанный г-же Линкольн при посещении ею фрегата "Ослябя", он спросил, намерены ли Вы побывать здесь с вашими судами. Я ответил, что Вы ожидаете в Нью-Йорке инструкций, от которых будут зависеть ваши дальнейшие действия, но что если Вам будет возможно посетить другие порты Соединенных Штатов, то Вы сочтете приятным долгом начать с Вашингтона. Я заметил при этом, что суда наши не могут подойти к самому городу по недостаточной глубине Потомака. Г-н Линкольн отвечал мне, что если суда придут в Александрию или даже несколькими милями ниже по реке, то это не помешает ему посетить Вас.

Я счел долгом передать Вашему превосходительству вышеизложенный разговор с президентом. Мне остается добавить, что, по моему мнению, необходимо, если к тому нет особых препятствий, чтобы хоть часть нашей эскадры посетила Вашингтон. Хотя я официально благодарил президента и морского министра.., но, мне кажется, было бы прилично, чтобы Вы как начальствующий эскадрой лично выразили президенту признательность наших соотечественников, встретивших столь радушный прием в Соединенных Штатах. Я уверен, что подобная вежливость с Вашей стороны произведет самое выгодное впечатление во всей стране"^*.

^* (ЦГА ВМФ. - Ф. 410, оп. 5, д. 13, л. 16.)

Стекль, внимательно следивший за реакцией общественности страны на визит русских эскадр в США, указывал в своих донесениях на то, что исключительно теплый прием, оказанный русским морякам, вызывает необходимость прибытия русских кораблей в Вашингтон. 23 ноября 1863 г., вновь возвращаясь к этому вопросу, русский посланник писал Горчакову: "Я уже имел честь сообщить Вашему сиятельству, что президент, как и многие члены кабинета, говорил мне о том, как приятно было бы им видеть эскадру в Вашингтоне.

Я говорил об этом адмиралу Лесовскому, и тем более предлагал ему выполнить это пожелание г-на Линкольна, считая, что подобный акт вежливости, мне кажется, просто необходим после всех тех знаков внимания, предметом которого были наши моряки"^*.

^* (АВПР. Ф. Канцелярия, 1863 г., д. 160 б, л. 42-43.)

Визит русских кораблей в Вашингтон состоялся. Мелководье не позволило кораблям подняться по Потомаку выше Александрии, где бросили якоря суда во главе с флагманом эскадры, 51-пушечным фрегатом "Александр Невский". Болезнь помешала Линкольну посетить русских моряков. На борт флагмана прибыли жена президента и государственный секретарь Сьюард, которые были тепло встречены Лесовским и всей командой.

Русские эскадры пробыли в США около девяти месяцев. За это время федеральная армия добилась значительных военных успехов, возрос авторитет федерального правительства и лично Линкольна, укрепилось внешнеполитическое положение Союза. Последнему в немалой степени способствовало пребывание русских эскадр в США. Визит русских эскадр в Соединенные Штаты, несомненно, помог успешно решить важнейшую задачу, стоявшую в то время перед дипломатией Линкольна, - не допустить начала войны между Севером и европейскими державами. В известной мере он помог и предотвратить конфликт в Европе. Эти задачи были успешно решены. В послании конгрессу от 8 декабря 1863 г. президент имел все основания заявить, что международное положение Соединенных Штатов улучшилось.

Как всегда, международный раздел послания президента был лаконичен, но тем не менее полно освещал суть проблемы - совместные усилия внутренней контрреволюции и международной реакции не увенчались успехом, попытки заставить правительство Линкольна воевать на два фронта были сорваны.

Многие факторы сыграли важную роль в том, что федеральному правительству удалось избежать военного конфликта с европейскими державами. К их числу относятся военные победы Севера, которые оказывали мощное сдерживающее влияние на горячие головы по ту сторону Атлантического океана. Огромное значение, как подчеркивал К. Маркс, имела упорная борьба английского рабочего класса за срыв планов "крестового похода" против федерального правительства во имя сохранения и увековечения рабства в Америке. Важную роль сыграла дипломатия Линкольна, который умело использовал противоречия между европейскими державами, не поддавался на провокации сил Европы, умело вел внешнеполитический корабль американской революции к тем гаваням, где его ожидала благоприятная политическая погода.

Исключительно важную роль в выходе из назревавшего тяжелого внешнеполитического кризиса сыграла позиция России. Как раз осенью 1863 года, когда русские эскадры прибыли в США, резко активизировалась дипломатия Наполеона III, который поставил вопрос о вмешательстве европейских держав в американские дела. Франция взяла курс на признание мятежной Конфедерации, что на практике означало бы начало войны с Соединенными Штатами. И в этот самый напряженный для США момент в связи с событиями в Польше наступило резкое обострение отношений между Россией, с одной стороны, и Францией, Англией и другими европейскими державами - с другой. Вследствие этого все главное внимание Франции и Англии было переключено на Россию, и давление европейских держав на Соединенные Штаты в многократной степени было ослаблено. Резкое обострение отношений между Россией и европейскими державами в период польского кризиса объективно сыграло важную позитивную роль в укреплении внешнеполитических позиций правительства Линкольна. В Европе запахло порохом, и для европейских держав американский театр военных действий в тяжелый для Севера период отошел на второй план.

Дипломатия Линкольна умело использовала польский кризис и почти девятимесячное пребывание русских эскадр в США, чтобы укрепить свои внутренние и внешнеполитические позиции.

Существовала в этой ситуации и другая сторона проблемы: Соединенные Штаты, дипломатия Линкольна оказали действенную помощь России в поисках выхода из тупиков польского кризиса. Визит русских эскадр в США способствовал укреплению внешнеполитического курса правительства Линкольна и способствовал разрешению трудностей, возникающих во взаимоотношениях России с западными державами. Расположив две эскадры вблизи уязвимых морских путей Англии и Франции, правительство России смогло занять более твердую позицию в отношении западных держав. Обе эскадры имели обеспеченную поддержку дружественной России державы - Соединенных Штатов.

Посылка русских эскадр в США позволила России решительно отвергнуть все требования западных держав. По свидетельству Стекля, эта позиция России получила полное одобрение со стороны Линкольна. 18 октября 1863 г. Стекль писал Горчакову: "Газеты... сообщают о последнем ответе Вашего превосходительства трем державам. Президент и государственный секретарь поздравили меня с энергичной и полной достоинства позицией, занятой императорским правительством"^*.

^* (АВПР. Ф. Канцелярия, 1863 г., д. 160 б, л. 58.)

Визит русских кораблей в США превратился в настоящую демонстрацию русско-американской дружбы. "Нью-Йорк дейли трибюн" писала: "На протяжении всего периода нашего национального существования мы не имели серьезных и сложных противоречий с этой державой (Россией. - Р. И.), более того, между Соединенными Штатами и Россией всегда были сердечные отношения". Газета заявляла, что дружественное отношение России к США в самый трудный период ее истории "никогда не будет забыто"^*.

^* (New York Daily Tribune. - 1863. - Oct. 20.)

Много теплых дружеских слов было высказано в адрес русских моряков, когда они прибыли с визитом в Александрию - аванпост Вашингтона. На борту флагмана русской эскадры "Александр Невский" Лесовский дал банкет в честь конгрессменов. Отвечая на краткую речь, с которой обратился к гостям русский посланник в США Стекль, спикер палаты представителей конгресса Колфакс заявил: "Мне нет необходимости говорить вам, что с начала великой борьбы, в которой эта страна обеспечила свое существование, сердце каждого американца было согрето теми, кто посылал приветственные слова дружбы и симпатии республике, основанной Вашингтоном. И когда через безбрежные просторы Атлантики пришли приветственные слова симпатии в час нашего испытания от царя всея Руси, наши сердца обратились к народу этой отдаленной земли... Вы расположены на трех континентах - в Европе, Азии и Америке, мы - на одном, но мы вместе составляем единый континент от океана до океана... На берегу Тихого океана наша великая нация так близка к вам, что мы почти можем представить себе приветствие путем рукопожатия, эти две великие страны почти покрывают окружность глобуса. Я благодарю Вас за сердечные приветствия и в ответ на это заявляю, что Россия и Соединенные Штаты могут находиться в дружественных отношениях вечно, так же как вечно существуют звезды"^*.

^* (Ibid. - Dec. 19.)

Современники видели в походе русских эскадр в США естественное следствие дружественных отношений между двумя державами, которые еще больше укрепились в результате благожелательной позиции по отношению к федеральному правительству, занятой Россией в годы гражданской войны. В корреспонденции из Нью-Йорка, написанной вскоре после прихода туда русской эскадры, говорилось: "Россия первая из всех европейских держав оказала Союзу нравственное содействие и открыто объявила себя против южан. Чем больше раздражения и неприязни чувствовали мы в последнее время к Франции и Англии, тем более влечения испытывали мы к России... У обеих стран есть огромные, малонаселенные, но плодоносные равнины; есть неистощимые средства; есть великая, еще не изведанная будущность и непоколебимая вера в эту будущность"^*.

^* (Северная пчела. - 1863. - 9 окт.)

К весне 1864 года обстановка в Европе нормализовалась, угроза создания военно-политического блока европейских держав, направленного против России, миновала. В этих условиях в Петербурге было принято решение отозвать эскадры на родину.

19 июня 1864 г. Соединенные Штаты прощались с русскими моряками. В этот день в Бостоне было организовано прощальное торжество, которое превзошло все ожидания русских гостей. Флаг-адъютант командующего атлантической эскадрой Семечкин писал об этих проводах: "Ничто не сравнится с тем радушным приемом, который нам устроил Бостон. С 8 часов утра до 11 и 12 вечера нас возили повсюду, поили, кормили и проч. и проч."^*.

^* (ЦГА ВМФ. - Ф. 22, оп. 1, ед. хр. № 69, л. 28.)

Русским морякам показали оружейный завод, мастерские, школы, музеи, театры. Особенно сильное впечатление произвело на гостей музыкальное празднество, организованное воспитанниками бостонских школ. Школьники Бостона приветствовали русских моряков песней, написанной специально для русских гостей. Песня исполнялась на мотив русского гимна. В ней отразились симпатии, дружеское расположение американцев к их русским гостям:

 "Морские птицы московской земли, оставайтесь в наших 
 морях! 
 Невские владыки морей, наши сердца бьются приветствием 
 к вам!
 Звуки, которые вы к нам принесли, проникают до глубины 
 сердца,
 Подобно тому, как брошенные вами якоря до глубины 
 моря"*. 

^* (Кронштадский вестник. - 1864. - 1 июля.)

Мысли всех участников празднества выразил мэр Бостона, который сказал на прощальном обеде: "Русская эскадра не привезла нам с собой ни оружия, ни боевых снарядов для подавления восстания.., но она принесла с собой более этого: чувство международного братства, свое нравственное содействие". В выступлении другого участника торжества отмечалось: "Россия показала себя в отношении к нам мудрым, постоянным и надежным другом"^*.

^* (Гончаров В. Американская экспедиция русского флота в 1863-64 гг. //Морской сборник. - 1913. - С. 28.)

Тепло простились с русскими моряками и жители гостеприимного Сан-Франциско. В городской газете говорилось о том, что во время пребывания русских в городе "их постоянная любезность, джентльменское обращение и неоднократные великодушные поступки... усилили приязненные чувства и уважение, питаемые нашими жителями к ним самим и к народу, к которому они принадлежат, и к правительству этого народа"^*.

^* (Кронштадский вестник.- 1864. - 7 авг.)

Значение любого события полностью познается только с течением времени. У. Баркер из Филадельфии, назначенный русским финансовым агентом в США, говорил в 1878 году: "Американцы почти в такой же степени обязаны России за поддержку в 1863 году, как Франции в 1778 году"^*.

^* (Callahan J. Op. cit. - P. 13.)

Участник гражданской войны на стороне Севера Роберт Фрай в своем письме на имя В. И. Ленина высказывал глубокую благодарность русскому народу за помощь, оказанную Северу. В обращении к главе Советского правительства 80-летний ветеран гражданской войны в США писал: "В этом письме Вы найдете копию моего патента на "Защитника растений", который разрешите преподнести Вам и вашему народу в знак теплой симпатии и благодарности, которые я испытываю к вашему народу, пришедшему к нам на помощь своим военно-морским флотом во время нашей гражданской войны 1861-1865 гг. ...Широкие массы Америки не забыли этого"^*.

^* (Ленинский сборник. - Т. XXXV. С. 293.)

Знаменательный исторический факт! В годы гражданской войны в России правящие круги США приняли активное участие в иностранной интервенции против социалистической революции, а ветеран гражданской войны в США в своем письме на имя руководителя этой революции подчеркивал исторический характер дружественных отношений между народами двух стран. О большом значении, которое В. И. Ленин придавал этому письму, свидетельствует тот факт, что он лично прочел письмо ветерана гражданской войны в США и просил управляющего делами Совета Народных Комиссаров напомнить ему об этой корреспонденции.

...Визит русских эскадр в США превратился в настоящий триумф. Вернувшись на родину, русские моряки были приняты посланником США в России Клеем, который заявил: "Россия, великая держава Востока, и Соединенные Штаты, великая держава Запада, не имея противоположных интересов, должны руководствоваться законами сближения... Со времен Екатерины II и с часа нашего рождения как нации мы всегда были друзьями". С характерным заявлением выступил секретарь американской дипломатической Миссии Г. Берг: "Между нами существует дружба, не омраченная никакими дурными воспоминаниями. Она будет продолжаться при соблюдении твердого правила не вмешиваться во внутренние дела друг друга. Нетрудно представить себе громадные преимущества, которые может дать такая политика всем правительствам земного шара, если они будут ее тщательно придерживаться в международных отношениях. Тогда, господа, прекратятся огромные траты на постройку враждебных флотов, на организацию и снабжение армий, на изготовление оружия и всего, что нужно для войны. Все это будет заменено процветанием промышленности, всемирным братством и подлинной цивилизацией"^*.

^* (Последствия недавнего визита русского флота в США под командой контр-адмирала Лесовского. - СПб., 1864.)

Советские авторы, занимающиеся изучением внешнеполитической истории гражданской войны в США, высоко оценивают значение визита русских эскадр в США в 1863-1864 годах для укрепления международных позиций правительства Авраама Линкольна, для дальнейшего улучшения русско-американских отношений. Советский историк М. М. Малкин делал вывод о том, что "эти эскадры... сыграли важную роль как в развитии дружественных советско-американских отношений в дальнейшем, так и в изменении позиций западноевропейских держав по отношению к обеим державам"^*. Советский исследователь И. Я. Левитас пришел к обоснованному выводу: "Визит кораблей в США содействовал повышению интереса русской общественности к событиям за океаном, сопровождался усилением дружественных связей между великими народами"^**.

^* (Малкин М. М. Указ. соч. - С. 300.)

^** (Левитас И. Я. Гражданская война в Соединенных Штатах Америки (1861-65 гг.) и русское общество. Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук. - М., 1965. - С. 26-27.)

Освобождение рабов и переход к революционным методам ведения войны способствовали росту симпатий к правительству Линкольна со стороны прогрессивных кругов Англии и Франции, что в значительной степени затрудняло реализацию планов правительственных кругов этих стран, направленных на организацию интервенции в поддержку рабовладельцев. Важные военные успехи федеральной армии и укрепление дружественных отношений между США и Россией также делали бесперспективными интервенционистские планы Англии и Франции.

В послании конгрессу от 8 декабря 1863 г. Линкольн мог с полным основанием сказать: "Как показывает позиция Британии и отношение в целом Европы к вопросу о вмешательстве (в гражданскую войну в США. - Р. И.), положение в международных отношениях резко улучшилось". Президент приходил к выводу: "Усилия нелояльных граждан Соединенных Штатов вовлечь нас в войну с иностранными державами, чтобы оказать помощь непростительному мятежу, не увенчались успехом"^*.

^* (Collected Works. - Vol. VII. - P. 36.)

В ходе гражданской войны наступил решительный перелом, и каждому объективному наблюдателю было очевидно, что крах мятежной Конфедерации неизбежен и близок. Для рабовладельцев и тех, кто их поддерживал за океаном, оставалась еще надежда на президентские выборы 1864 года. В этой важной избирательной кампании реакционные силы надеялись взять реванш за все поражения на военных, внутриполитических и внешнеполитических фронтах.