Глава III. Великий перелом

Освобождение рабов и "народная дипломатия" Линкольна

Необходимость освобождения рабов и призыва негров в армию доказывалась всем ходом политической борьбы на Севере. Этого требовали рабочие, фермеры - все слои населения северных штатов, выступавшие с последовательно антирабовладельческих позиций. Негритянский общественный деятель Фредерик Дуглас с полным основанием заявлял: "Немного требовалось проницательности, чтобы понять, что оружие рабов было лучшей защитой от оружия рабовладельцев"^*.

^* (Douglass Fr. Selections... - P. 65.)

Линкольн был большим реалистом и в области внутренней политики, и в своей внешнеполитической деятельности. Он не мог не понимать, что ход гражданской войны и внешнеполитическое положение Соединенных Штатов настоятельно требовали проведения политики эмансипации. Дипломатия президента постоянно сталкивалась с этой проблемой: какой бы вопрос ни поднимался Линкольном на международной арене, его внешнеполитические противники дезавуировали заявления президента ссылками на то, что федеральное правительство не выступает за освобождение рабов. Все послы США в европейских странах сообщали Линкольну, что освобождение рабов укрепит внешнеполитические позиции Севера, что это решение давно назрело.

О необходимости освобождения рабов говорил Линкольну генерал-майор Кассиус Клей, вернувшийся с дипломатической службы в России. Клей заявил президенту, что европейские правительства готовы признать Конфедерацию и предпринять интервенцию, и лишь провозглашение свободы негров блокирует антиамериканские действия европейской реакции. Джон Мотли, посол в Вене, писал Линкольну, что он посетил Лондон, Париж, Берлин и пришел к выводу о том, что освобождение рабов - одно из важнейших решений, принятие которого может помешать европейским державам признать мятежную Конфедерацию.

Решение освободить рабов было принято Линкольном тогда, когда дальнейшее промедление в этом вопросе могло уже иметь катастрофические последствия, и немаловажную роль в освобождении рабов сыграли внешнеполитические соображения: президент понимал, что это решение привлечет на его сторону передовую общественность европейских стран и накануне решающих боев с рабовладельцами создаст для Севера благоприятные внешнеполитические условия.

Линкольн не был догматиком ни во внутренней, ни во внешней политике. В начале гражданской войны он был против освобождения рабов, считал, что восстановление Союза само по себе приведет к уничтожению рабства. Ход военных действий, внутриполитическое положение в стране, международная обстановка заставили Линкольна изменить свою позицию. Ни в коей мере президент не относился к числу тех деятелей, которые из ложных престижных соображений готовы в любых условиях следовать раз принятому решению. Линкольн быстро реагировал на меняющуюся конъюнктуру и нередко озадачивал работавших с ним людей переходом с одной позиции на другую. Конгрессмен Джон Аллей был немало удивлен, узнав, что Линкольн расходится с ним в одном из вопросов, которые они раньше согласовали. "Мистер президент, - спросил конгрессмен, - неужели вы так скоро переменили свое решение?". Линкольн ответил: "Да, переменил. Я невысокого мнения о человеке, который сегодня не может быть умнее, чем вчера"^*. Придя теперь к заключению, что освобождение рабов крайне необходимо для дела Союза, президент твердо и бесповоротно стал сторонником эмансипации.

^* (Сэндберг К. Указ. соч. - С. 540.)

Руководители Конфедерации и реакционные силы Севера надеялись на то, что результаты выборов 1862 года заставят Линкольна отказаться от принятой 22 сентября Прокламации об освобождении. "Нью-Йорк дейли трибюн" писала в связи с этим: "Те, кто предполагает, что президент будет напуган.., изменит политику, провозглашенную в Прокламации об освобождении, глубоко ошибаются в оценке характера Авраама Линкольна и будут жестоко разочарованы. В прямых доказательствах этого нет необходимости. Вчера в ходе беседы с несколькими близкими друзьями президент ясно заявил, как информировал нас один из присутствовавших там джентльменов, что его точка зрения на этот важный вопрос никоим образом не изменилась в результате недавних выборов"^*.

^* (New York Daily Tribune. - 1862. - Nov. 22.)

По вопросу об освобождении рабов между президентом и радикалами установилось полное взаимопонимание. 17 октября 1862 г. Стекль сообщал в Россию, что радикалы "держат буквально всю власть в своих руках"^*. И эта власть стремительно укреплялась. 10 ноября 1862 г. российский посланник вновь пишет о "радикалах, которые держат в своих руках власть и действуют смело. Результаты народного голосования (выборы 1862 г. - Р. И.) их не смутили"^**.

^* (АВПР. Ф. Канцелярия, 1862 г., д. 152, л. 394.)

^** (Там же. - Л. 411.)

Свою позицию по вопросу об освобождении рабов Линкольн изложил самым категорическим образом в беседе с делегацией штата Кентукки. Линкольн заявил, что "он скорее умрет, чем возьмет обратно хотя бы одно слово из Прокламации об освобождении"^*.

^* (New York Daily Tribune. - 1862. - Nov. 24.)

Однако реакционные круги Англии и Франции попытались дискредитировать Прокламацию Линкольна. 13 октября 1862 г. в меморандуме Рассела утверждалось, что предварительная Прокламация Линкольна - не гуманная акция, а "чудовищное решение", рассчитанное на провоцирование восстания рабов. Рассела ни в коей мере не смущало то, что ранее он во всеуслышание заявлял, что антигуманизм политики Линкольна проявляется именно в том, что он не освобождает рабов. В своем меморандуме министр иностранных дел Великобритании вновь возвращался к идее "посредничества" великих держав. Он предлагал воюющим сторонам заключить перемирие.

Предложение Рассела было явно связано с перспективой освобождения рабов в США, которое означало бы не только перелом в ходе гражданской войны, неизбежный и скорый разгром мятежных рабовладельцев, но и крах всех британских надежд на раскол США. Этот крайне нежелательный для Лондона исход гражданской войны в Соединенных Штатах был главным стимулом, активизировавшим попытки министерства иностранных дел Великобритании добиться реализации планов посредничества.

Между тем радикально настроенные круги Англии ответили на предварительную Прокламацию Линкольна резким усилением борьбы против английского вмешательства в американские дела и поддержки мятежных рабовладельцев. Это, несомненно, создало дополнительные трудности в реализации планов Пальмерстона - Рассела, но решающее значение имело то, что после предварительной Прокламации резко активизировались выступления рабочего класса Великобритании в поддержку законного правительства США. 26 октября 1862 г. в Лондоне, в Гайд-парке, состоялся грандиозный митинг, в котором приняло участие более 50 тыс. человек. Участники митинга решительно потребовали прекращения вмешательства Англии в американские дела, приветствовали решение президента об освобождении рабов в США.

Выступления английского пролетариата имели тем большее значение, что 1862-1865 годы вошли в историю Англии под названием "хлопкового голода". "Хлопковый голод" текстильной промышленности обернулся для рабочих самым настоящим голодом. Если в 1856 году в Англии было 877 тыс. "официальных" нищих, то в 1863- 1864 годах - более 1 млн. Особенно острой была проблема голода в Ланкашире, где в конце 1862 года насчитывалось 300 тыс. человек, получавших ничтожную правительственную помощь, 250 тыс. человек получали частную помощь^*.

^* (Adams E. Op. cit. - Vol. 2. - P. 12.)

Буржуазная пресса пыталась дезориентировать рабочих, заявляя, что во всех бедах трудящихся Англии виноваты северные штаты, которые ведут войну против южан, сражающихся "за свободу". Часть рабочих Ланкашира поддалась этой пропаганде и выступила вместе с хозяевами фабрик и заводов в поддержку Конфедерации. Но подавляющее большинство рабочего класса Великобритании, проявив высокую классовую, политическую сознательность, мужественно переносило тяжелые лишения и оставалось солидарным с правительством Линкольна.

Рабочие Англии создали комитет помощи голодающим Ланкашира. Свой самостоятельный комитет, в противоположность правительственному, образовали и французские рабочие, чтобы оказать помощь рабочим-текстильщикам Нормандии, также пораженной тяжелым кризисом. Это был один из результатов исторической встречи английских и французских рабочих, состоявшейся в 1862 году в Лондоне.

Гражданская война в США дала мощный толчок развитию международной солидарности рабочего класса, чему в немалой степени способствовала дипломатия Линкольна, его прямые обращения к рабочим Великобритании. Важным вкладом в развитие интернациональной солидарности рабочего класса явилась помощь, которую американские рабочие и фермеры оказывали голодающим рабочим Англии. Только в Нью-Йорке в течение нескольких дней было собрано полмиллиона фунтов стерлингов в фонд помощи голодающим рабочим Ланкашира. Осенью 1862 года с Запада США в Англию был отправлен хлеб для английских рабочих.

Это была новая форма связей между рабочими разных стран, свидетельствовавшая о том, что их классовое сознание поднялось до уровня, позволяющего четко определить общность задач борьбы с рабством в США с борьбой за классовые интересы рабочего класса.

Рабочие делились друг с другом чем только могли, а буржуазия не только не оказывала действенной помощи голодающим, но и препятствовала тому, чтобы продукты, прибывшие из США в дар голодающим рабочим Англии, попали по назначению. Рабочие Восточного Ланкашира обращали внимание на то, что "мука, бекон и т. д., посланные американским народом, были, минуя... комитет (рабочий комитет взаимопомощи. - Р. И.), предательски переданы комитетам среднего класса и распроданы, а не розданы"^*.

^* (Цит. по К столетию гражданской войны в США. - С. 333.)

Публикуя предварительную Прокламацию об освобождении рабов, Линкольн верно определил расстановку сил на международной арене и учитывал весь комплекс внутренних и внешнеполитических проблем американской революции. Принимая этот документ, президент рассчитывал на поддержку американской революции прогрессивными силами Англии и других стран. Линкольн правильно выбрал время для публикации этого важного документа. Предварительная Прокламация была обнародована в то время, когда сторонники Конфедерации в европейских странах не могли предпринять совместные акции, направленные против американской революции.

Выигрыш на международной арене был бесспорен. Об этом в первую очередь свидетельствовал необычайный рост выступлений английского пролетариата в поддержку правительства Линкольна, что во многом было результатом дипломатической деятельности Линкольна, рассчитанной на активизацию выступлений радикальных элементов в зарубежных странах в защиту дела Севера. Подъем движения народных масс помог сорвать тщательно готовившиеся английской реакцией планы интервенции против антирабовладельческих сил США. "Не мудрость господствующих классов, - писал К. Маркс, - а героическое сопротивление рабочего класса Англии их преступному безумию спасло Западную Европу от авантюры позорного крестового похода в целях увековечения и распространения рабства по ту сторону Атлантического океана"^*.

^* (Маркс К., Энгельс Ф. Соч. - Т. 16. - С. 11.)

В конце 1862 и в первые месяцы 1863 года, после опубликования президентом Линкольном Прокламации об освобождении, в Англии резко усилились выступления в поддержку правительства Линкольна. На митингах звучали требования прекратить помощь мятежным рабовладельцам, запретить строительство для конфедератов военных кораблей, отказаться от поставок оружия и боеприпасов армии мятежников.

По всей стране создавались организации в поддержку правительства Линкольна. Наиболее авторитетными из них были Общество освобождения в Лондоне и Общество содействия северным штатам в Ланкашире. Возглавлялись эти общества радикальными буржуазными деятелями. На протяжении 1862-1865 годов организации, руководимые буржуазными радикалами и социалистами, опубликовали множество статей и памфлетов в поддержку правительства Линкольна, провели сотни митингов, основными участниками которых были рабочие^*.

^* (Рожков Б. А. Английское рабочее движение 1859-1864 гг. - М., 1973.- С. 117-127.)

Особенно большие митинги в 1862-1863 годах состоялись в Лондоне и Манчестере. 31 декабря 1862 г. в единодушно принятой участниками митинга в Лондоне резолюции говорилось: "Настоящий митинг английских рабочих, собравшихся в последнюю ночь 1862 года, выражает искреннее восхищение благородными усилиями правительства и народа Соединенных Штатов, имеющими целью способствовать освобождению порабощенных; мы приветствуем рассвет нового года как начало эпохи всеобщей свободы... и более тесной дружбы между народами Англии и Америки". В обращении к президенту Линкольну участники митинга выражали надежду на то, что в результате гражданской войны будет установлена "свобода свободного труда на свободной земле"^*.

^* (Цит. по К столетию гражданской войны в США. - С. 335.)

Тогда же не менее 6 тыс. рабочих собрались на митинг в Манчестере. В обращении к Линкольну, принятом рабочими Манчестера, говорилось: "...Завтрашний день, первое января 1863 г., станет днем безоговорочного освобождения рабов в мятежных штатах. Сердечно поздравляем Вас и вашу страну с этим гуманным и справедливым курсом.

Мы полагаем, что теперь Вы не можете остановиться на полпути в деле полного искоренения рабства... Справедливость требует для черных не менее, чем для белых, права на защиту закона и суда. Во имя жертв борьбы за установление всеобщего братства... нельзя терпеть такую мерзость, как штаты по разведению рабов и рынок торговли невольниками. Едва ли что-нибудь другое, кроме безотлагательного всеобщего освобождения, может обеспечить наиболее необходимые права гуманности против закоренелой безнравственности местных законов и местных властей.

Ради вашей собственной чести и благополучия мы призываем Вас не терять мужества в возложенной на Вас миссии"^*.

^* (Там же. - С. 335-336.)

Резолюция митинга рабочих Манчестера имеет особое значение. В ней ярче, чем в любом другом аналогичном документе, отразилась классовая сознательность английских рабочих, четкое понимание ими общности классовых интересов рабочих и черных рабов в США. Показателен этот документ и с точки зрения исключительно высокой оценки роли Линкольна в борьбе за уничтожение рабства, за сплочение рабочего класса Великобритании и США.

Через месяц в Англию пришел ответ президента рабочим Манчестера. Линкольн писал: "Я знаю и глубоко сожалею о тех страданиях, которые принуждены переносить вследствие кризиса рабочие в Манчестере и во всей Европе. Делаются частые и настойчивые попытки изобразить дело так, будто в интересах Европы было бы свержение нынешнего правительства, основанного на принципе прав человечества, и замены его правительством, опирающимся исключительно на невольничество. Мятежные граждане нашей страны своими действиями усиливают жестокие лишения рабочего класса Европы, рассчитывая этим путем обеспечить его одобрение своим посягательствам. При таких условиях ваше решительное выступление по данному вопросу является в моих глазах примером высочайшего христианского героизма, равного которому не бывало ни в какие времена и ни в какой стране"^*.

^* (Там же. - С. 336.)

Показательно, что ответ президента рабочим Манчестера получил широкие отклики в самих Соединенных Штатах, особенно среди трудящихся. Не случайно цитированные документы специально рассматривались на заседании сената, принявшего решение включить их в официальную публикацию "Документы сената". Общественность США исключительно высоко оценивала позицию, занятую английским рабочим классом. Мэр Нью-Йорка заявлял: "Мы знаем, что английский рабочий класс с нами и что правящие классы Англии против нас"^*.

^* (Заславский Д. О. Очерки истории Североамериканских Соединенных Штатов XVIII и XIX вв. - М., 1931. - С. 11.)

Дипломатия Линкольна не только способствовала разъяснению среди рабочих Англии и других стран антирабовладельческой позиции федерального правительства, завоеванию поддержки этой позиции рабочим классом и всеми демократическими силами Великобритании. Исключительно важное значение имело и то, что она содействовала укреплению интернационалистских связей рабочих двух стран, связей трудящихся США с трудящимися Европы.

В Лондоне понимали значение обращения Линкольна к английским рабочим. Министр иностранных дел Рассел писал в Вашингтон британскому послу Лайонсу, что "он не знает прецедентов, указывающих, как вести себя по отношению к Декларации (предварительной Прокламации Линкольна. - Р. И.) или в вопросе об опубликовании двух писем президента США - "К рабочим Манчестера" и "К рабочим Лондона". Не было такого обычая, чтобы главы государств обращались с письмами к рабочим других стран. Но Линкольн получил письма от рабочих организаций в этих городах, они протянули ему руку братства, и он откликнулся..."^*.

^* (Сэндберг К. Указ. соч. - С. 321.)

Бесспорная заслуга Линкольна заключалась в том, что он, буржуазный политик, сумел увидеть новые явления в политической активности рабочего класса - интернационализацию этой активности - и не замедлил эффективно их использовать в интересах своей дипломатии, которая была поставлена на службу делу восстановления единства страны, уничтожения рабства. Оценки Линкольном и Марксом выступлений английского рабочего класса в поддержку Севера во многом совпадают. К. Маркс исключительно высоко оценивал движение английских рабочих, сорвавших интервенционистские планы правительства Пальмерстона^*.

^* (См. Маркс К., Энгельс Ф. Соч. - Т. 16. - С. 11.)

В истории не было еще случая, чтобы рабочий класс какой-либо страны проявил столь сознательную солидарность с рабочими другой. В истории международных отношений никогда еще народ какой-либо страны не оказывал столь значительного воздействия на решение внешнеполитических проблем, на предотвращение крупного международного конфликта. Своим ответом английским рабочим Линкольн внес нечто новое и в дипломатию. Никогда ранее глава буржуазного государства не обращался непосредственно к рабочему классу другой страны. В этом проявлялся демократизм Линкольна. "Труд предшествует капиталу и независим от него, - говорил Линкольн. - Капитал является только продуктом труда и никогда не мог бы существовать, если бы раньше его не было труда. Труд превосходит капитал и заслуживает несравненно большего уважения"^*. Всей своей деятельностью, в том числе и дипломатической, Линкольн помог рабочему классу Англии и других стран правильно понять их классовые интересы.

^* (Congressional Globe. - 37-th Congress, 2-nd Session, Appendix. - P. 4.)

К. Маркс и Ф. Энгельс резко критиковали Линкольна за медлительность, за нерешительность в решении главного вопроса гражданской войны - вопроса освобождения рабов. "Президент Линкольн, - писал К. Маркс, - никогда не отваживается сделать шаг вперед, прежде чем создавшееся положение и всеобщее требование общественного мнения не сделают невозможным дальнейшее промедление"^*. И вместе с тем, решительно критикуя президента, К. Маркс и Ф. Энгельс предпринимали усилия, чтобы активизировать борьбу рабочих Англии и других стран в защиту Севера, дела освобождения рабов. Их позиция объяснялась тем, что несмотря на свои многочисленные недостатки Линкольн был руководителем большого и правого дела - борьбы за уничтожение рабства. Теперь, когда гражданская война вступила в революционный этап своего развития, она в еще большей степени стала влиять на развитие международного движения рабочих, революционизировала это движение.

^* (Маркс К., Энгельс Ф. Соч. - Т. 15. - С. 490.)

Неофициальная дипломатия Линкольна, в частности его непосредственные, прямые контакты с английским пролетариатом, в известной мере способствовала укреплению международной солидарности трудящихся. После того как было образовано Международное товарищество рабочих (I Интернационал), Генеральный совет Интернационала и лично К. Маркс принимали непосредственное участие в организации выступлений английского пролетариата против интервенционистской политики правительства Пальмерстона - Рассела^*. В обращении Международного товарище рабочих к Линкольну, написанном К. Марксом, говорилось: "С самого начала титанической схватки в Америке рабочие Европы инстинктивно почувствовали, что судьбы их класса связаны со звездным флагом"^**.

^* (Foster W. History of the Three Internationals. - N. Y., 1955. - P. 67, 68, 75, 302.)

^** (Маркс К., Энгельс Ф. Соч. - Т. 16. - С. 17.)

Короткий период времени, с 22 сентября 1862 г., когда была опубликована предварительная Прокламация Линкольна об освобождении, до 1 января 1863 г. - дня освобождения рабов, был насыщен исключительно важными событиями и в ходе гражданской войны, и в отражении ее проблем на дипломатическом фронте.

Не подтвердились опасения скептиков, что курс на эмансипацию вызовет раскол антирабовладельческих сил на Севере, рост антинегритянских настроений. Рабочие, фермеры положительно восприняли предварительную Прокламацию. Исключительно важное, решающее значение имел вопрос о том, как отреагирует на предварительную Прокламацию армия. Ведь судьба революции решалась на ее фронтах. Информация, поступавшая из действующей армии, свидетельствовала о том, что Прокламацию приветствовали не только солдаты и офицеры, но и "девять десятых генералов действующей армии"^*.

^* (Angle P., Miers E. Tragic Years 1860-1865. A Documentary History of the American Civil War. - Vols. 1-2. - N. Y., 1960. - Vol. 1. - P. 402.)

Но Линкольн никогда не обольщался Похвалами и не закрывал глаза на реальные трудности и проблемы. Спустя несколько дней после опубликования Прокламации президент писал: "...Наряду с похвалой газет и выдающихся деятелей, полностью удовлетворяющих тщеславие автора, налицо уменьшение запасов снабжения, а приток рекрутов замедлился, как никогда"^*.

^* (Сэндберг К. Указ. соч. - С. 297.)

Такая реакция на Прокламацию объяснялась тем, что в определенной мере ее публикация запоздала. Прокламация далеко не полностью удовлетворяла требования широких народных масс, которые выступали против любых уступок рабовладельцам, в частности, в лояльных пограничных штатах, на которые действие этого документа не распространялось.

Эти настроения масс отразились в политике радикалов. 25 сентября 1862 г. Стекль писал в Петербург: "Последнее слово республиканской партии, принявшей манеры радикалов и революционеров, - немедленное и безусловное освобождение и вооружение рабов против их хозяев, конфискация всей собственности мятежников, наконец, установление на Севере системы террора, чтобы заглушить голоса безразличных и колеблющихся, как они называют консерваторов. Президент, всегда нерешительный, не осмелился ни пойти с ними, ни порвать. Он подписал билль о конфискации, санкционировал многочисленные аресты на Севере и даже в ряде случаев временно прекратил действие закона о неприкосновенности личности. Но он не согласился ввести военное положение во всей стране"^*.

^* (АВПР. Ф. Канцелярия, 1862 г., д. 152, л. 372-373.)

Лидеры радикалов оказывали большое давление на президента, настаивая на пересмотре состава правительства. Особенно настойчиво они требовали отставки Сьюарда. Правда, этого им добиться не удалось, но влияние государственного секретаря было значительно ослаблено, круг полномочий Сьюарда заметно сужен.

Со стороны радикалов был установлен жесткий контроль и за внешнеполитической деятельностью Сьюарда. Комиссия конгресса по иностранным делам находилась в руках радикалов, которые тщательно контролировали внешнеполитическую деятельность правительства, в частности самым строгим образом проверяли все инструкции, направлявшиеся послам США, и переписку с ними. Особенно тщательно контролировались взаимоотношения Сьюарда с Адамсом, послом США в Великобритании, из-за позиции, которую занимала эта страна по отношению к правительству Линкольна.

Подводя итоги выборов 1862 года, К. Маркс отмечал: "Если бы Линкольн в то время (выборы 1860 г. - Р. И.) выдвинул в качестве боевого лозунга освобождение рабов, он бы, безусловно, потерпел фиаско. Подобная идея решительно отвергалась.

Совершенно иначе обстояло дело на только что закончившихся выборах. Республиканцы выступили заодно с аболиционистами. Они решительно высказались за немедленное освобождение рабов.., аболиционисты... сейчас тождественны республиканцам"^*.

^* (Маркс К., Энгельс Ф. Соч. - Т. 15. - С. 584-585.)

Русский, посланник информировал Петербург, что на Севере произошла коренная перегруппировка политических сил. 10 ноября Стекль писал: "Две программы, за которые должна была проголосовать страна (на ноябрьских выборах 1862 г. - Р. И.), были следующие: республиканская партия требовала порабощения Юга и беспощадной войны, не оставляя никаких шансов для возможности мирного разрешения ее, наконец, требовала войны рабов. Демократическая партия также требует продолжения войны, но она рассматривает это как печальную необходимость и хочет, чтобы война велась со всеми возможными предосторожностями. Она отказалась от восстания рабов и чрезвычайно опасалась ужасных последствий немедленного освобождения"^*.

^* (АВПР. Ф. Канцелярия, 1862 г., д. 152, л. 407.)

Освобождение рабов не означало автоматического поворота к лучшему в ходе военных действий. Для перелома в войне требовалось время. Военная конъюнктура по-прежнему была неустойчивой, и в декабре 1862 года федеральная армия потерпела новое серьезное поражение в сражении под Фредериксбергом. Казалось, военное счастье полностью отвернулось от северян. Линкольн очень тяжело переживал военные неудачи. По свидетельству одного очевидца, после сражения под Фредериксбергом он заявил: "Если есть место хуже ада, то я на этом месте"^*.

^* (Sandberg С. Abraham Lincoln. - Vol. 1. - P. 511.)

По-прежнему трудным было положение внутри правительства. Серьезная перегруппировка политических сил, происходившая в масштабах страны, болезненно сказывалась на внутриправительственных делах. В конце 1862 года радикалы предприняли очередную попытку удалить из правительства Сьюарда. Незадолго до этого им удалось свалить одного из главных апостолов консерватизма - генерала Макклеллана: Линкольн дал согласие на его увольнение. Очередь была теперь за его единомышленником и человеком несравненно более влиятельным - Сьюардом. 10 ноября 1862 г. Стекль сообщал: "Сьюард и генерал Макклеллан представляют принципы умеренности и консерватизма, они являются предметом ненависти радикалов. Последние не пощадят ничего, чтобы уронить их в глазах президента и удалить от власти"^*.

^* (АВПР. Ф. Канцелярия, 1862 г., д. 152, л. 409.)

В декабре 1862 года ряд лидеров радикалов - среди них Самнер, Трамбл, Уэйд, Фессенден - встретились с президентом. От имени фракции радикалов в конгрессе они потребовали отставки государственного секретаря. Сьюарду пришлось приложить немало усилий, мобилизовать влиятельных друзей, для того чтобы удержаться у власти. И это ему удалось.

Постоянные атаки радикалов на Сьюарда свидетельствовали о важности внешнеполитических проблем и о необходимости назначения на пост государственного секретаря деятеля, лояльного делу Союза.

И все же главный вопрос, который волновал президента накануне 1863 года и на который замыкались все остальные проблемы внутренней и внешней политики, был вопрос о рабстве. Об этом наглядно свидетельствовало послание президента конгрессу от 1 декабря 1862 г.^* Президент подчеркивал, что рабство - единственная причина мятежа: "Если бы не было рабства, никогда бы не произошел мятеж, после отмены рабства мятеж не сможет продолжаться".

^* (Collected Works. - Vol. VI. - P. 511.)

Линкольн делал вывод о том, что в условиях ожесточенной гражданской войны требуется совершенно новый подход к такой коренной проблеме американского общества, как рабство. "Догмы мирного прошлого, - говорилось в послании, - не годятся для бурного настоящего. Положение исключительно трудное, и мы должны подняться до требования момента. Мы находимся в новых условиях и поэтому должны думать и поступать по-новому. Мы должны освободить себя (от догм мирного прошлого. - Р. И.) и тогда мы спасем свою страну... Предоставляя свободу рабам, мы обеспечиваем свободу свободных людей". В уничтожении рабства Линкольн видел важнейшее условие решения всех проблем гражданской войны и послевоенного развития страны: "Предлагаемое освобождение сократит сроки войны, увековечит мир, обеспечит рост населения и благосостояние страны".

Линкольн отмечал большое историческое значение освобождения рабов: "Соотечественники! Мы, члены конгресса и правительства, не можем уйти от истории, независимо от нашего желания о нас будут помнить. Ни личное значение, ни ничтожность каждого из нас не смогут нас выручить. Мы подвергаемся испытанию огнем, пламя которого осветит для будущих поколений наши благородные или бесчестные дела".

Послание Линкольна конгрессу от 1 декабря 1862 г. было последней попыткой добиться от рабовладельцев добровольного согласия на освобождение рабов. Но рабовладельцы не хотели, да и не могли добровольно пойти на уничтожение рабства. Оставался единственный выход - уничтожение рабства силой оружия, преодоление противоречия между рабовладельцами и остальной частью американского общества силой оружия.

Русский посланник, комментируя это обращение президента к конгрессу, приводил слова Линкольна: "Данные предложения не должны отбрасывать последствий моей Прокламации от 22 сентября этого года, касающейся непосредственно эмансипации". Стекль делал вывод: "Иными словами, это означает отчаянную борьбу и войну рабов"^*.

^* (АВПР. Ф. Канцелярия, 1862 г., д. 152, л. 451-452.)

Приближалось 1 января 1863 г. Вся страна, вся Европа с огромным напряжением ждали сообщения об освобождении рабов. Комментарии, в том числе и за рубежом, были различные. Нередко высказывались сомнения в отношении того, выполнит ли Линкольн свое обещание. Радикальные республиканцы были уверены, что президент не пойдет вспять. Чарлз Самнер заявлял в эти дни: "Президент говорит, что он не приостановил бы опубликование Прокламации, если бы мог, и он не смог бы это сделать, если бы хотел"^*.

^* (Randall J. Lincoln the President. - Vol. 2. - P. 167.)

Утром 1 января в Белом доме проходил традиционный новогодний прием. Президент принимал членов дипломатического корпуса, руководящих деятелей различных служб и ведомств. Прием длился три часа, а все мысли президента были заняты Прокламацией. Ему предстояло совершить важный исторический акт - подписать Прокламацию.

Во второй половине дня документ об освобождении был подписан. Перед тем как поставить под Прокламацией свою подпись, Линкольн заявил, что никогда в жизни никакой другой документ не подписывал с такой уверенностью, что делает правое и исключительно важное дело. "С девяти часов утра, - сказал Линкольн, - я принимал посетителей, и мне все время пожимали руку; она у меня почти парализована... А ведь мою подпись будут внимательно рассматривать, а если заметят, что рука дрожала, то могут подумать: "У него были какие-то сомнения"^*.

^* (Carpenter F. Six Months at the White House with Abraham Lincoln. - N. Y. - 186.7. - P. 269.)

Не спеша, аккуратно президент подписал: "Авраам Линкольн". Прокламация об освобождении рабов стала законом. В сжатой, почти протокольной форме президент объяснял, почему опубликована Прокламация и каковы ее цели: "Я, Авраам Линкольн, президент Соединенных Штатов, на основании власти, предоставленной мне как главнокомандующему армией и флотом Соединенных Штатов, объявляю в соответствии с моими намерениями, обнародованными сто дней назад, следующие штаты находящимися в состоянии вооруженного мятежа...". Перечислив мятежные штаты, Линкольн писал, что на всей их территории "рабы освобождаются и должны считаться свободными людьми. Исполнительная власть Соединенных Штатов, включая военные и военно-морские власти, должна признавать названных лиц свободными и защищать их свободу. Предписываю лицам, объявленным свободными, воздерживаться от всех проявлений насилия, за исключением вынужденной самообороны, и рекомендую им честно трудиться, где будет можно, за соответствующее вознаграждение".

Прокламация давала неграм право служить в вооруженных силах Союза и сражаться против мятежных рабовладельцев. Линкольн писал, что "освобожденные рабы, отвечающие соответствующим требованиям, будут допущены в вооруженные силы Соединенных Штатов... и в качестве матросов на все военно-морские суда"^*.

^* (Collected Works. - Vol. VI. - P. 28-30.)

Прокламация об освобождении рабов была важнейшим политическим документом гражданской войны и всей истории США. Однако в Прокламации были слабые места, отражавшие недостатки буржуазной демократии, отчетливо проявлявшиеся даже в период таких революционных потрясений, как гражданская война в США, которая по своему характеру была буржуазно-демократической революцией.

Во-вторых, положения Прокламации не распространялись на лояльные пограничные штаты, где было около, одного миллиона рабов. Во-вторых, она не объявляла о конфискации и разделе среди негров и белых бедняков латифундий. Не получив собственных земельных наделов, бывшие рабы заранее обрекались на экономическую и, как следствие этого, политическую зависимость от своих бывших хозяев. И наконец, Прокламация не предоставляла освобожденным рабам ни гражданских, ни политических прав, освобождение объяснялось только военной необходимостью.

Эти недостатки Прокламации Линкольна имели далеко идущие последствия: после окончания гражданской войны в США режим бесправия и расовой дискриминации окончательно так и не был ликвидирован. Это наложило отпечаток на всю последующую историю США, являясь до наших дней причиной тяжелейших расовых, а в сущности своей, социальных, классовых конфликтов в этой стране.

Недостатки и слабости Прокламации Линкольна не были следствием отсутствия доброй воли со стороны ее автора к радикальному решению негритянской проблемы. Нельзя упрекнуть президента и в том, что он не понимал, каковы будут последствия этих недостатков Прокламации. Главный документ гражданской войны был результатом компромисса. Цель, которая стояла перед Линкольном на протяжении всей гражданской войны, осталась неизменной - воссоединение страны. Добиться этого можно было только вооруженным путем. Среди участников борьбы с мятежниками было немало тех, кто не желал радикального решения негритянской проблемы. Необходим был компромисс, и он был достигнут.

В провозглашении Прокламации об освобождении мятежники получили самое убедительное свидетельство того, что Север не только серьезно поставил вопрос о ликвидации рабовладения, но и готов приступить к практическому решению этой проблемы. Как и следовало ожидать, это вызвало мощную защитную реакцию со стороны конфедератов. Последующий ход гражданской войны показал, что сопротивление мятежных рабовладельцев после опубликования Прокламации Линкольна еще больше усилилось. Однако время уже начало работать на федералистов.

Аболиционисты, как негры, так и белые, заявляли, что наступил решающий момент в борьбе за уничтожение рабства. Фредерик Дуглас, руководитель черных аболиционистов, восторженно приветствовал освобождение рабов: "Мы кричим от радости, что дожили до того дня, когда можем провозгласить этот справедливый декрет". Однако Дуглас, называя Прокламацию "величайшим событием американской истории", "наиболее важным событием века", отдавая должное ее автору, вместе с тем подчеркивал, что освобождение было завоевано американским народом: "Мы были спасены не Линкольном, а той силой позади трона, которая более значительна, чем сам трон. Вы, я - все мы сделали это дело"^*.

^* (The Life and Writings of Frederic Douglass. /Ed. by Ph. Foner. - Vols. I-IV. - N. Y., 1950-1955. - Vol. III. - P. 273, 385.)

В другом выступлении Дуглас отмечал, что "освобождение было вызвано непреодолимой логикой событий"^*. Критикуя содержание Прокламации, Дуглас заявил: "В истории нет ни одного примера, когда условия освобождения были бы столь неблагоприятны для освобожденного класса"^**.

^* (Holland F. F. Douglass. The Colored Orator. - N. Y., 1895. - P. 320.)

^** (Douglass Fr. Selections... - P. 83.)

И все же, несмотря на многочисленные недостатки Прокламации, значение ее было огромно, а заслуга Линкольна в ее публикации - исключительно велика. Историческая заслуга президента заключалась в том, что он пошел за широкими народными массами в решении главного вопроса гражданской войны, преодолел свои колебания и сомнения. Линкольн игнорировал угрозы мятежных рабовладельцев и мнение консерваторов и влиятельных прорабовладельческих кругов северных штатов, отказался от своих планов постепенного освобождения рабов с выплатой компенсаций их хозяевам и встал на путь революционного уничтожения рабовладения.

Исключительно важное значение имело то, что Прокламацию восторженно приветствовал рабочий класс. Мощные демонстрации в поддержку Прокламации прошли на Севере. В Бостоне, Питтсбурге, Буффало опубликование Прокламации встретили артиллерийскими салютами. Участники митингов приветствовали освобождение рабов исполнением песни о Джоне Брауне. Газета нью-йоркских рабочих "Айрон платформ" писала, Что освобождение рабов полностью отвечает интересам рабочих: "Рабство черного человека ведет к рабству белого"^*.

^* (Aptheker H. Emancipation Proclamation.//Political Affairs. - Jan. 1963. - P. 18.)

Негритянское население северных штатов с огромным энтузиазмом встретило опубликование Прокламации об освобождении. Негры заявляли о своей готовности с оружием в руках выступить в защиту свободы и единства страны. Многочисленные митинги состоялись в церквах Филадельфии. На территории мятежных штатов, освобожденных федеральными войсками, прошли митинги, демонстрации негров, приветствовавших Прокламацию Линкольна.

Радикалы активно поддержали Прокламацию Линкольна, но одновременно критиковали ее недостатки. Они серьезно опасались, что реализацию планов эмансипации, изложенных в Прокламации, президент поручит консерваторам. Один из лидеров радикалов заявлял: "Преобладает мнение, что Линкольн разрешит Сьюарду, Буду и представителям пограничных штатов диктовать военную политику". Лидеры радикалов заявляли, что проводить положения Прокламации в жизнь должны те, кто искренне верит в идеалы свободы и доказал это своей практической деятельностью. Эту точку зрения всесторонне аргументировал в своем выступлении в Нью-Йорке Уэнделл Филлипс. Он заявил, что Прокламация - "важный шаг в жизни нации, еще одно ее усилие сократить агонию гражданской войны". Лидер радикалов подчеркивал необходимость устранения консерваторов с руководящих постов в правительстве. Филлипс призывал своих слушателей не успокаиваться на публикации Прокламации, а помнить, что вся борьба впереди, что 4 марта 1863 г. конгресс "начнет работу в измененном составе, преобладать в нем будут демократы"^*.

^* (Williams T. Lincoln and the Radicals. - Madison, 1941. - P. 218.)

Искренние сторонники освобождения рабов и равноправия негров высказывали опасения, что Прокламация не освободила всех рабов, что бывшие рабы не получили экономической независимости и что "под видом опекунства... рабство может быть восстановлено в измененной форме"^*. Обоснованные опасения. Подтверждения их справедливости оставалось ждать недолго.

^* (Official Records. - Ser. III. - Vol. IV. - P. 381.)

Реакционные круги северных штатов отреагировали на Прокламацию весьма болезненно. В прессе, придерживавшейся прорабовладельческой ориентации, утверждалось, что освобождение рабов усилит сопротивление конфедератов и еще больше затянет гражданскую войну. Главный орган консервативной буржуазии газета "Нью-Йорк геральд" заявляла, что Прокламация - это "пуля, выпущенная в комету, последняя карта, на которую "якобинцы аболиционизма" поставили все свои шансы, но которая, по всей вероятности, будет бита"^*.

^* (Цит. по Санкт-Петербургские ведомости. - 1863. - 28 янв.)

Прорабовладельческие круги Севера не ограничивались критикой Прокламации. Они стремились использовать факт публикации этого документа для подрыва позиций правительства Линкольна, и в первую очередь среди солдат федеральной армии.

Противники Линкольна много говорили о том, что федеральное правительство нарушило конституцию, ввело диктаторский режим. Например, демократ от штата Огайо Уайт, выступая в палате представителей, заявил: "Прокламация президента - проявление диктаторства, она не могла быть издана, прежде чем исполнительная власть не попрала ногами конституцию и не водрузила корону на свою голову"^*.

^* (Congressional Globe. 37-th Congress, 3-d Session, Appendix. - P. 91.)

Если бы Линкольн действительно ввел в стране режим военной диктатуры, то не могло бы быть и речи о публикации в прессе демократов прямых призывов к федеральным военнослужащим не подчиняться властям и командованию.

В мятежных штатах публикация Прокламации Линкольна вызвала настоящую бурю негодования. Сразу же после обнародования этого документа был созван конгресс Конфедерации. Все выступившие члены конгресса заявили о том, что правительство Линкольна призывает рабов к восстанию, а это является грубейшим нарушением законов южных штатов. Президент Конфедерации Джефферсон Дэвис изложил развернутую программу репрессивных мероприятий, имевших своей целью воспрепятствовать начавшемуся на Севере формированию негритянских полков. Инициатива Дэвиса была поддержана в выступлениях многих членов конгресса мятежной Конфедерации. На основании программы Дэвиса было принято специальное постановление.

В заявлениях официальных кругов Англии и Франции, в выступлениях газет прорабовладельческой ориентации всячески перепевались тезисы о незаконности посягательств Линкольна на "живую собственность" рабовладельцев Конфедерации. Просепаратистские круги европейских стран пытались убедить общественность в том, что Прокламация Линкольна инспирирует "войну рабов", которая обращается в кровь и слезы невинных людей, месть рабов их хозяевам за прошлое пребывание в рабстве, нарушение законов войны, принятых в цивилизованном обществе. Подобная аргументация давала определенный эффект, она действовала на те общественные круги в европейских странах, которые были плохо информированы о действительном положении дел в США, об истинных целях внешней политики Англии, Франции и их друзей в Европе в отношении Соединенных Штатов.

Прокламация имела большое значение и для внешней политики Союза. Важнейшие сражения на дипломатических фронтах гражданской войны были еще впереди. Прокламация об освобождении сильно повлияла на действия и друзей, и врагов дела Севера в зарубежных странах.

После 1 января 1863 г. дипломатия Линкольна вынуждена была учитывать ту ожесточенную политическую, идеологическую борьбу, которая развернулась в европейских странах вокруг Прокламации об освобождении.

Истинные цели этого документа разъясняли в европейских странах многочисленные полуофициальные посланники федерального правительства. Они опровергали аргументы, которые выдвигали против Линкольна прорабовладельческие круги этих стран, показывали роль и место эмансипации во внутренней и внешней политике федерального правительства.

Генри Адамс, сын посла США в Великобритании Чарлза Адамса, сообщал из Лондона: "Декларация (Прокламация. - Р. И.) об освобождении принесла нам больше пользы, чем все наши победы и вся наша дипломатия"^*.

^* (Сэндберг К. Указ. соч. - С. 320.)

Прокламация дала новые аргументы противникам рабства в их выступлениях в защиту Севера и облегчила деятельность дипломатии федералистов. Прокламация лишала Пальмерстона и Рассела важнейшего политического аргумента в их антилинкольновской политике. Отныне они уже не могли утверждать, что Линкольн выступает против освобождения рабов. Реакция прессы Англии, выступавшей в поддержку Конфедерации, была самая болезненная. "Лондонская "Таймс", - писал Генри Адамс, - взбешена и ругается, как пьяная проститутка"^*.

^* (Там же.)

Задача дипломатии Линкольна заключалась не просто в том, чтобы довести до самых широких кругов общественности правдивую информацию о политике федерального правительства. Цель была более конкретной - получить политические и дипломатические дивиденды от освобождения рабов, воздействуя через общественность на внешнюю политику Пальмерстона - Рассела в нужном для правительства Линкольна направлении.

Линкольн, как и прежде, много делал для того, чтобы использовать любую возможность для пропаганды дела Севера в Англии. В страну направлялись не только американцы, имевшие общественный вес, но и беглые рабы для того, чтобы выступать на рабочих и профсоюзных митингах, организовывавшихся английскими антирабовладельческими обществами. Преподобная Селла Мартин, негритянка, получившая церковный приход в Лондоне, активно участвовала в проведении разъяснительной работы среди верующих, объясняя им суть политики правительства Линкольна в вопросах эмансипации. Элайу Баррит, кузнец из Новой Англии, пользовавшийся большим авторитетом среди простых людей, сторонник организации дешевой почтовой службы и продажи недорогих газет, был направлен в Великобританию, в Бирмингем, в качестве сотрудника консульства США. Баррит уже давно приобрел мировую известность как убежденный борец за мир между народами и был очень популярен в рабочих аудиториях. По инициативе Линкольна в Англию был направлен самый популярный в США проповедник-евангелист Генри Уорд Бичер, с тем чтобы выступать там с проповедями.

Линкольн не ограничивался пропагандистской деятельностью. Когда остро встал вопрос о нарушении Англией нейтралитета и норм международного права (речь шла о строительстве военных кораблей для Конфедерации), в Англию был направлен адвокат военного департамента Уильям Вайтинг.

Президент посылал в европейские страны многих деловых людей, чтобы с их помощью решать проблемы Севера. В частности, в Англию были посланы крупные бизнесмены, задача которых заключалась в том, чтобы" скупать корабли, строившиеся для Конфедерации, если прекращения их строительства не удастся добиться легальным путем. Такой была в Англии миссия Уильяма Эспинуолла. Этот крупный бизнесмен организовал регулярные рейсы кораблей в Англию, Средиземноморье, в район Тихого океана, в Ост-Индию и в Вест-Индию. Когда было обнаружено золото в Калифорнии, он построил Панамскую железную дорогу, установив монополию на железнодорожные перевозки по ней. "Финансист такого калибра смотрел на весь мир, как на театр своих амбиций"^*. Эспинуолл не питал никаких симпатий к сепаратистам - плантаторам Юга, он был глубоко убежден, что мятежники ориентируются на прошлое, вместо того чтобы смотреть в будущее. Он активно выступал в поддержку администрации Линкольна и пользовался полным доверием президента. Амбиции Эспинуолла не шли дальше бизнеса. Не домогаясь никаких административных или правительственных постов, он стал одним из активнейших организаторов юнионистских лиг. Это были организации, выступавшие в поддержку единства Союза. Они создавались и на Севере, и на освобожденных территориях Юга. Лиги были самыми крупными массовыми организациями республиканской партии, их называли "штурмовыми центрами революции".

^* (Monaghan J. Op. cit. - P. 288.)

Линкольн учитывал то, что слабые в экономическом и финансовом отношении рабовладельческие штаты опирались на финансовую, экономическую и военную поддержку европейских держав, и принял решение прервать кредитно-финансовые связи Конфедерации с Европой.

Для реализации этой очень сложной задачи президент выбрал Роберта Уокера, министра финансов в период правительства Полка. По своим политическим взглядам он еще совсем недавно был сторонником Юга, и в силу этого на первый взгляд казался не подходящим человеком для подобной миссии. Родился Уокер в Пенсильвании, известной своими антирабовладельческими традициями. Позднее, в период хлопкового бума, он переехал в штат Миссисипи. На Юге он стал плантатором-рабовладельцем и быстро нажил состояние. Однако вскоре потеряв его, Уокер занялся политикой и был избран в федеральный сенат. Как министр финансов президента Полка, он активно выступал за захват новых территорий для рабовладельческих штатов. Позднее, при президенте Бьюкенене, сохранив влияние в демократической партии, Уокер стал губернатором Канзаса. Тогда в штате шла гражданская война - пролог будущей гражданской войны Севера и Юга. События в Канзасе нанесли первый тяжелый удар по политическим позициям Уокера, а вторым ударом было избрание Линкольна президентом США. К этому времени Уокер уже был хорошо знаком с Западом, правильно оценивал его перспективы и сделал там значительные капиталовложения. Так же как и Эспинуолл, Уокер не замыкался на каких-либо региональных и политических проблемах, и он не имел никаких оснований поддерживать южных сепаратистов. После начала гражданской войны Уокер неоднократно выступал в Вашингтоне с заявлениями о том, что займы, предоставляемые Конфедерации в Европе, бесперспективны, что мятежники не смогут ни при каких обстоятельствах одержать победу над северными штатами. Линкольн считал, что Уокер - самая подходящая кандидатура для осуществления очень непростой миссии в Европе.

Неофициальная дипломатия Линкольна была направлена и на то, чтобы вместе с широкими массами трудящихся Европы привлечь на свою сторону влиятельных оппозиционных политических деятелей, стремившихся опереться на поддержку трудящихся. Президент не только вел переписку с рабочими Англии, активно выступавшими с антирабовладельческих позиций, но даже готовил проекты резолюций рабочих митингов этой страны, в которых участвовали левые либералы и радикалы. Например, Линкольн подготовил для лидера английских радикалов Джона Брайта проект резолюции для одного из митингов рабочих Великобритании. В проекте говорилось, что впервые в истории в лице рабовладельческой Конфедерации создано государство, которое официально провозгласило порабощение человека человеком своей основой. В связи с этим признание данного государства или установление с ним нормальных отношений противоречит принципам христианства и цивилизации. Этому необходимо противодействовать всеми возможными средствами.

Линкольн не случайно написал эту резолюцию именно для Брайта, деятельность которого в поддержку федерального правительства он исключительно высоко оценивал. Джон Брайт пользовался широкой известностью и был влиятельной политической фигурой. Он много сделал для того, чтобы найти выход из кризисной ситуации, созданной "делом "Трента"", активно выступал против поддержки Англией, Францией и другими европейскими державами мятежных рабовладельцев.

В своих многочисленных выступлениях Брайт отмечал, что правительство Пальмерстона открыто поддерживает Конфедерацию, официально провозгласившую политику порабощения человека человеком. 4 декабря 1861 г. в одном из своих выступлений он говорил, что рабовладельцы посягнули на ниспровержение самого свободного правления и решились "основать новое государство, краеугольный камень которого составляло бы вечное рабство нескольких миллионов людей"^*.

^* (Избранные речи Джона Брайта по вопросам политической и общественной жизни. - СПб., 1873. - С. 139 (далее: Избранные речи Джона Брайта).)

Когда создалась реальная угроза военного конфликта между США и Англией в связи с "делом "Трента"", Брайт не ограничился выступлениями в Англии. Он обратился к американской общественности с настойчивым призывом не поддаваться на провокации и ни в коем случае не доводить дело до начала военного конфликта. В письме к лидеру американских радикалов Чарлзу Самнеру Брайт писал: "Вы должны любой ценой помешать этому конфликту перерасти в войну с Англией... Война будет иметь катастрофические последствия для вашей политики восстановления единства Союза"^*.

^* (Read D. Cobden and Bright: a Victorian Political Partnership. - L., 1967. - P. 222-223.)

Брайт и другой лидер английских радикалов - Ричард Кобден вели активную переписку с Самнером, который был председателем сенатской комиссии по иностранным делам и лидером радикальных республиканцев. Дело было не только в личных симпатиях Брайта и Самнера. Важно учесть, что радикалов в США и Великобритании объединяли многие общие воззрения по проблемам политики, экономики, гражданских прав черных американцев. Брайт, выступая 3 февраля 1863 г. на митинге в Рочдейле, заявил, что в США решается не только судьба негров, но и "вопрос о свободе людей всех рас".

Тогда же он отмечал: "Войну начали не те, кого касается ваш благодарственный адрес; ее открыли южане, которые возмутились против большинства... Они свирепо восстали против своего собственного правительства, против своего собственного договора; они восстали и признали открыто своей целью поддержание... рабства, они не отрицают своего намерения восстановить торговлю невольниками; они стремятся... к распространению рабства на все рабочие и ремесленные классы". Брайт выражал уверенность в том, что английские рабочие никогда, ни при каких обстоятельствах не окажут поддержки Конфедерации. В этом выступлении Брайт публично высказал то, о чем писал лишь в конфиденциальных письмах: "Мы поставляем корабли (Конфедерации. - Р. И.); мы поставляем оружие и военную амуницию..."^*. Интересны оценки лидером английских радикалов характера гражданской войны в США, ее исторического значения. 26 марта 1863 г., выступая на массовом митинге представителей лондонских профсоюзов в Сент-Джемс-холле, Брайт назвал американские события "кровавой революцией, колоссальные размеры которой превосходят все другие революционные движения, о каких только мы знаем из истории"^**.

^* (Избранные речи Джона Брайта... - С. 188, 190, 193.)

^** (Там же.- С. 198, 199.)

Линкольна и Брайта во многом сближала сходная позиция в оценке роли и места рабочего класса в жизни современного общества. На этом же мартовском митинге профсоюзов Лондона, обращаясь к рабочим, Брайт заявил: "Падут династии, погибнут аристократические роды.., но вы, ваши дети, дети ваших детей - вы останетесь и вы будете тем звеном, которое соединит настоящее поколение с грядущими поколениями английского народа"^*. К. Маркс, присутствовавший на митинге, по достоинству оценил его выступление^**.

^* (Там же. - С. 204.)

^** (Маркс К., Энгельс Ф. Соч. - Т. 30. - С. 279-280.)

Активным поборником дела антирабовладельческих сил США был и Кобден. 13 февраля 1863 г. в письме Самнеру он подчеркивал, что освобождение рабов привело к росту симпатий в Англии к правительству Линкольна. Кобден отмечал, что если правительство Великобритании позволит себе какой-либо жест, свидетельствующий о том, что оно связало себя с Югом, то оно не удержится у власти^*.

^* (Hobson J. Richard Cobden. The International Man. - L., 1968. - P. 369.)

Линкольн исключительно высоко оценил деятельность английских радикалов, особенно Брайта. Линкольн не был сентиментален. И если в кабинете президента висел портрет Брайта, то только в знак большого уважения к его деятельности в интересах Соединенных Штатов.

Показателен следующий факт. В 1863 году суд в Калифорнии приговорил к тюремному заключению молодого англичанина Артура Рубери, участвовавшего в каперской войне против флота северян. Родственники осужденного, которые были избирателями Брайта, попросили его принять участие в судьбе осужденного. По просьбе Брайта Самнер проинформировал Линкольна об этом деле, и вскоре последовало помилование осужденного. Президент отметил, что он сделал это в первую очередь в знак уважения к Джону Брайту^*.

^* (CM. Randall J. Lincoln and John Bright.// Yale Review. - 1945.- Vol. 34. - No 2. - P. 293.)

Линкольн был подлинным гуманистом и много раз удовлетворял просьбы о помиловании осужденных. Широко известно заявление Линкольна: "Почему я должен санкционировать казнь молодого солдата-дезертира и не тронуть даже волоса на голове подстрекателя, который склонил его к дезертирству".

Дело Рубери на первый взгляд совершенно незначительно на фоне тех важнейших проблем, которые постоянно решались президентом в годы гражданской войны. Однако значение помилования Рубери было огромно. Удовлетворив просьбу лидера английских радикалов, Линкольн способствовал укреплению позиций Брайта среди английских избирателей. Это тоже была дипломатия: Линкольн не относился к числу тех деятелей, которые сводили дипломатию только к межправительственным, межгосударственным отношениям. Решение Линкольна по делу английского капера вызвало оживленные комментарии английской печати и общественности.

Контакты Линкольна с Брайтом, Кобденом и другими английскими радикалами имели большое значение в дипломатии президента. Но в этих связях не было ничего экстраординарного, учитывая, что и Брайт, и Кобден были буржуазными демократами-радикалами, каким, в сущности, был и Линкольн.

Британские радикалы были политической группировкой, левым крылом формирующейся либеральной партии, которая противостояла традиционным партиям - тори, вигам, правому крылу либералов. Радикалы, отражавшие интересы мелкой и части средней буржуазии, выступали против интересов крупной собственности, требуя широких буржуазно-демократических реформ. В этой борьбе радикалы стремились заручиться поддержкой трудящихся, шли на сотрудничество с тред-юнионами, с организованным рабочим движением. Подъем демократического движения в Англии в 60-е годы в немалой степени способствовал успеху Линкольна в его неофициальной дипломатии. И дело было не только в дипломатическом искусстве Линкольна, в его обаянии, но и в общности идеалов демократических сил обеих стран.

Для отношений Линкольна с английскими трудящимися было характерно полное взаимное доверие, которое является необходимым условием действительно искренних отношений, базирующихся на общности взглядов и целей, на взаимном расположении. Показательно, что знаменитое письмо рабочих Манчестера Линкольну, в котором приветствовалось решение президента освободить рабов, было написано ими до 1 января 1863 г., когда была обнародована Прокламация Линкольна об освобождении. Рабочие верили, что президент не отступится от своего слова, не нарушит данного обещания.

Линкольн придавал исключительное значение своим связям с английскими рабочими. Все обращения к рабочим корреспондентам в Англии он писал сам. В частности, пространное письмо рабочим Манчестера президент писал в те дни, когда был обременен десятком сложнейших дел. Линкольн не переоценивал своих познаний в истории Англии, более того, он считал их поверхностными. Но президент хотел, обращаясь к рабочим Манчестера, учесть особенности истории Англии, современного состояния дел в стране. И прежде чем написать это письмо, президент взял в Библиотеке конгресса и проштудировал монументальный труд Хьюма по истории Англии.

Личное авторство Линкольна при обращении президента к английским рабочим - фактор немаловажный. Как и всякий другой крупный политический и государственный деятель, Линкольн пользовался услугами помощников, секретарей, советников. Однако свои наиболее важные и, к слову сказать, наиболее удачные, яркие выступления президент готовил лично. И на таких выступлениях всегда лежала печать его индивидуальности. Они были искренни, просты по форме, окрашены мягким юмором, глубоки по содержанию. Многие авторы считают, что знаменитая речь Линкольна в Геттисберге в 1863 году получилась столь удачной потому, что президент написал ее по дороге в Геттисберг и рядом не оказалось ни одного помощника, который успел бы ее испортить.

Когда Англия узнала об опубликовании Прокламации Линкольна от 1 января 1863 г., по всей стране прошли массовые митинги рабочих в поддержку президента Линкольна. Кобден отмечал "мощный народный подъем на всех митингах", что, по его мнению, являлось блестящим свидетельством симпатии англичан делу "свободы личности". Брайт констатировал, что на всех митингах в королевстве звучали слова простых людей, одобрявших Прокламацию Авраама Линкольна.

В поддержку президента США в Британии выступили многие преподаватели, законодатели, деятели науки и культуры. Профессор Голдвин Смит из Оксфордского университета опубликовал работу "Санкционирует ли Библия американское рабство?". Профессор выступил с серией лекций о гражданской войне в США и заявил, что отправляется в эту страну, чтобы встретиться с представителями ее демократической общественности и лично с Авраамом Линкольном. Массовые митинги были организованы освободительными обществами, в деятельности которых нередко принимали участие известные лица, среди них был член Лондонского освободительного общества кардинал Френсис Уильям Ньюмен, автор памфлета "Правое дело президента Линкольна". В нем рассказывалось о том, почему на Юге США население не пользуется свободой слова, подчеркивалось, что рабовладельцы делали все возможное для того, чтобы белые бедняки не узнали, что рабство является причиной и их деградации. В публичных выступлениях принял участие и известный экономист, философ и социолог Джон Стюарт Милль. Он, правда, сетовал на то, что "лучшие люди" были шокированы вульгарным тоном американских политиков, "и в первую очередь потому, что нечто подобное может произойти и у нас". В ходе антирабовладельческих выступлений было организовано Лондонское женское освободительное общество^*.

^* (Jordan D., Pratt E. Op. cit. - P. 67, 91, 142.)

"Комитет связи по американским делам" совместно с освободительным обществом в тысячах экземпляров распространял печатную продукцию, в которой рассказывалось о ходе гражданской войны, об освобождении рабов в США.

Тред-юнионистское движение Англии оказало активную поддержку решению президента Линкольна освободить негров-рабов. Брайт делал все возможное, чтобы объединить усилия профсоюзных руководителей и буржуазных радикалов в организации движения в поддержку Прокламации Линкольна. 2 мая 1863 г. делегация рабочих, возглавляемая Брайтом, посетила посла США в Лондоне Адамса. Они передали послу письмо тред-юнионов Англии, в котором приветствовалась Прокламация об освобождении. Посол принял письмо и заявил, что он рад тому, что английские рабочие осознают, что сецессия привела "к возникновению правительства, основанного на уничтожении прав рабочих"^*.

^* (Ibid. - P. 76.)

Генри Адамс писал из Англии: "Несомненным является... то, что общественность здесь глубоко взволнована, и это нашло свое выражение в митингах, посланиях президенту Линкольну, в депутациях к нам, в образовании комитетов, цель которых - агитировать за Прокламацию и обеспечивать единодушие. Налицо и многие другие признаки большого народного уважения, особенно неприятного здешним высшим классам, ибо уважение это показывает на самостоятельность действий трудящихся классов"^*.

^* (К столетию гражданской войны в США. - С. 341.)

На протяжении всей гражданской войны Линкольн последовательно стремился заручиться поддержкой английских рабочих - в этом была одна из главных целей дипломатии президента. С 1 января 1863 г. число различных обращений, всевозможных решений и дипломатических инициатив, рассчитанных на средние и низшие классы населения Англии, возрастало.

Не все, конечно, шло гладко. Были и свои серьезные проблемы в борьбе за влияние на рабочий класс Англии, на средние классы страны. Американский историк писал: "Лекторы, которых Линкольн посылал в Англию, не имели необходимого времени, чтобы оказать на народ влияние в сколь-либо значительных размерах... Марксистские митинги и радикализм Джона Брайта оказывали свое негативное воздействие на религиозный средний класс, который не симпатизировал рабству, но в несравненно большей степени не терпел красный республиканизм"^*.

^* (Monaghan J. Op. cit. - P. 317.)

Но в целом активная деятельность Линкольна, направленная на завоевание поддержки рабочих Англии, давала большие положительные результаты. В феврале 1863 года по Англии и Шотландии прокатилась мощная волна митингов в поддержку Севера. Манчестерское освободительное общество создало дополнительные филиалы. За шесть месяцев оно организовало 150 митингов и распространило 2750 тыс. страниц информации о гражданской войне в США. Консервативные элементы реагировали на эту деятельность с явным неодобрением. Хотя митинги носили чисто антирабовладельческий характер, тем не менее было очевидно, что они оказывали дестабилизирующее воздействие на социальный порядок в европейских странах. Лидеры тред-юнионов приветствовали Линкольна как "благодетеля человечества"^*.

^* (Adams E. Op. cit. - P. 291-292.)

Положительный отклик встретила Прокламация об освобождении во Франции. В условиях диктаторского режима Наполеона III не было таких благоприятных условий для выражения общественного мнения, как в Англии. И тем не менее Джон Стюарт Милль сообщал из Франции: "Симпатии к Северу... с самого начала овладели всеми либерально мыслящими французами. В момент переживаемых испытаний все друзья свободы во Франции безошибочно узнают друг друга. Они не знают так много о рабстве и сецессии, как англичане, но инстинктивная неприязнь к рабству во Франции сильнее, чем в Англии"^*.

^* (Jordan D., Pratt E. Op. cit. - P. 228.)

Немедленно после публикации Прокламации об освобождении парижское отделение Евангелического союза объявило о своей поддержке Севера^*. Идеи аболиционизма были популярны среди социалистов, они получили активную поддержку со стороны радикальных и других буржуазно-демократических течений. Даже один из членов императорской семьи - принц Наполеон, ставший после посещения США республиканцем, выступил в своей газете в поддержку Линкольна. Статьи в защиту дела Союза публиковала также принцесса Орлеанская, возвратившаяся из Америки. В прессе регулярно печатались материалы, не только информировавшие общественность о ходе гражданской войны в Америке, но и содержавшие призывы к поддержке Севера.

^* (Ibid. - P. 140.)

Во всех европейских странах прогрессивные круги с восторгом восприняли Прокламацию об освобождении. Все газеты Швейцарии с воодушевлением приветствовали этот документ. В Испании рабочие Барселоны приняли резолюции в поддержку Прокламации и направили их Линкольну в красивом ларце из красного дерева.

В царской России были не самые лучшие условия для свободного выражения мнения общественности. Однако и подцензурная русская пресса приветствовала Прокламацию Линкольна и высоко оценила историческое значение этого документа. Прежде всего приветствовала ее демократическая печать. Но в ней были и замечания в адрес Прокламации и ее автора. Это была критика слева, отмечавшая слабые стороны документа. "Современник", например, писал, "что в ней (Прокламации. - Р. И.) все-таки проглядывает какая-то нерешительность, какая-то излишняя осторожность. Ограничения здесь и там, и исключения в пользу известных штатов и местностей... Всего этого не должно быть в таком важном документе, как этот"^*. Русские газеты и журналы отмечали, что развитие событий в США обязательно внесет свои коррективы в процесс эмансипации невольников. Например, "Санкт-Петербургские ведомости" писали: "Прокламация Линкольна, распространяясь на одни восставшие штаты, поколебала, однако, невольничество и в штатах мирных, пограничных, и оно едва ли оправится от нанесенных ему ударов"^**.

^* (Современник. - 1863. - № 1-2. - С. 347.)

^** (Санкт-Петербургские ведомости. - 1863. - 6 апр.)

Русская пресса отмечала быструю эволюцию президента влево. "Санкт-Петербургские ведомости" писали: "Линкольн никогда не был аболиционистом, и в первый год управления своего действовал в смысле далеко неблагоприятном освобождению негров - это бесспорно... Для пользы, как и для чести федерального правительства, было бы гораздо лучше, если б война против Юга приняла с самого начала характер войны против невольничества: но аболиционисты, как партия, были еще слишком слабы, желание восстановить Союз, предрассудки против негров - слишком сильны. Время и обстоятельства изменили положение дел: и заслуга Линкольна состоит в том, что он решился воспользоваться обстоятельствами"^*.

^* (Там же. - 12 янв.)

Сторонники Конфедерации в России и в других странах утверждали, что Прокламация Линкольна была антиконституционным актом, нарушала законы страны. Русская демократическая печать самым решительным образом опровергала эти утверждения. В "Современнике" ставился вопрос: "...Что же это за конституция такая, которая должна окаменеть навеки? Ведь может наступить когда-нибудь надобность сделать в какой бы то ни было конституции изменение, сообразное с новыми обстоятельствами"^*.

^* (Современник. - 1863. - № 1-2. - С. 348.)

Русская демократическая пресса, осуждая резкую антилинкольновскую кампанию, поднятую в Англии и во Франции после публикации Прокламации об освобождении, противопоставляла позиции господствующих кругов этих стран отношение широких трудящихся масс Англии и Франции к освобождению рабов в США. "К чести низших классов в Англии, - писал "Современник", - мы должны сказать, что они нисколько не разделяют завистливых и своекорыстных тенденций своих... правителей, газет, фабричных хозяев и пр."^*.

^* (Современник. - 1863. - № 1-2. - С. 343.)

"Русское слово" заявляло: "...Английские и французские работники с твердостью переносили свое бедственное положение, они не оставили дела угнетенного негра и не перешли на сторону его господина, несмотря на увещевания ловких и умных публицистов. В особенности в Англии... митинги и журналы рабочих классов разразились криками проклятий против гнусной войны, которая готовилась в вашей правительственной сфере, подобно тому как гроза и опустошительный град готовятся в мрачных тучах. Белый бедняк почувствовал, что он брат несчастному негру... Наши пролетарии безмолвно претерпевали бедствия и голод для того, чтобы невольник не стонал под ударами бича плантатора. Честь и слава нашему современному пролетарию, который с таким умом и таким самоотвержением выказал себя достойным великой будущности!"^*.

^* (Русское слово. - 1862. - № 2. - С. 5.)

Это были необычные комментарии для русской подцензурной печати. Здравицы в честь "современного пролетария", рассуждения о его "великой будущности" не были темами, свободно дискутировавшимися на страницах газет и журналов, тем более что социально-политическая напряженность росла и в самой Российской империи. Трудно сказать, почему цензура допускала такие вольности. Можно предположить, что это было следствием доброжелательных отношений, которые устанавливались между США и Россией, а также результатом все более обострявшихся по мере развития событий в Польше отношений между Россией и Англией.

Русские газеты и журналы брали под защиту Линкольна, который стал объектом жесточайших нападок со стороны английской и французской реакционной печати. Журнал "Русское слово" писал: "Пусть изливают свой яд!.. Линкольн смело может рассчитывать на сочувствие всех благомыслящих современников и быть уверенным, что потомство глубоко будет уважать его память"^*.

^* (Там же. - С. 12.)

Таким образом, вызвав самые благоприятные для правительства Линкольна отклики прогрессивной общественности во всех странах Европы, освобождение рабов резко изменило к лучшему внешнеполитическое положение Севера.

Второй, революционный этап гражданской войны, начавшийся после освобождения рабов, вскоре ознаменовался важными успехами федеральных вооруженных сил. К этому времени уже отчетливо проявилось военно-экономическое преимущество северных штатов, которые сумели мобилизовать свои огромные ресурсы. Иное положение было на Юге. Несмотря на значительную помощь со стороны Англии и Франции, мятежные штаты в условиях усилившейся блокады испытывали все более возраставшие трудности с оружием, боеприпасами - со всем, что было необходимо для ведения войны. По Конфедерации усиливались удары с тыла, где резко активизировалось антирабовладельческое движение, особенно среди негров. Массовое бегство рабов на Север, заговоры и восстания черных американцев, саботаж на плантациях - все это серьезно ослабляло военный потенциал Конфедерации. С самого начала гражданской войны негры-рабы массами бежали из южных штатов, несмотря на то что в расположении федеральных вооруженных сил их отнюдь не встречали с распростертыми объятиями. Причем, бежали негры и от мятежных плантаторов, и от тех, кто остался верен делу Союза, в частности в пограничных штатах. После опубликования Прокламации об освобождении бегство рабов приняло столь широкие масштабы, что рабство в лояльных пограничных штатах было, по существу, уничтожено еще до окончания гражданской войны.

За время войны неизмеримо возрос боевой опыт федеральных вооруженных сил, которые пополнились негритянскими полками, ставшими вскоре одними из лучших частей северян. Выросли закаленные, прошедшие большой боевой путь кадры командного состава. Важную роль в укреплении боевой мощи армий Союза сыграли меры федерального правительства, направленные на очищение вооруженных сил от агентуры мятежников.