Брестский мир

Состояние войны с державами германского блока, чьи войска оккупировали значительную часть территории нашей страны, было крайне опасным: в случае возобновления военных действий российская армия, измученная тяжелой трехлетней войной, не смогла бы отразить наступление немцев.

Подписав с Германией и ее союзниками 2 (15) декабря 1917 г. в Брест-Литовске перемирие, Советское правительство спустя несколько дней начало с ними переговоры о мире. Они продолжались с перерывами с 9 (22) декабря 1917 г. по 18 февраля (3 марта) 1918 г.

Германские империалисты, воспользовавшись трудным положением Советской республики, решили навязать ей грабительский мирный договор. В ходе переговоров делегации германского блока потребовали признать за Германией территории Польши, Литвы, значительную часть Латвии, Эстонии и Белоруссии. Отказ от принятия этих обязательств привел бы к возобновлению войны с немцами.

Нависшая над страной смертельная опасность усугублялась еще тем, что группа так называемых "левых коммунистов" во главе с Бухариным выступила за разрыв переговоров с немцами и за объявление революционной войны.

В. И. Ленин требовал на совещании членов ЦК с партийными работниками 8 (21) января 1918 г. немедленного заключения мира хотя бы и на предъявленных германским империализмом тяжелых условиях. "Перед социалистическим правительством России, - говорил он, - встает требующий неотложного решения вопрос, принять ли сейчас этот аннексионистский мир или вести тотчас революционную войну. Никакие средние решения, по сути дела, тут невозможны". Ленин доказывал, что, "заключая сепаратный мир, мы в наибольшей, возможной для данного момента, степени освобождаемся от обеих враждующих империалистских групп, используя их вражду и войну, - затрудняющую им сделку против нас, - используем, получая известный период развязанных рук для продолжения и закрепления социалистической революции"¹. Однако Троцкий, Бухарин и их сторонники не поддержали В. И. Ленина, и его точка зрения не получила в тот момент большинства в Центральном Комитете.

¹ (В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 35, стр. 245, 250.)

11 (24) января сторонники объявления "революционной" войны Германии - "левые коммунисты" - потерпели в ЦК провал, хотя большинство (9 человек) проголосовало за предложение Троцкого объявить войну прекращенной, армию демобилизовать, но мира не подписывать. В. И. Ленин добился, однако, решения ЦК о затягивании мирных переговоров. Тем временем обстановка в Брест-Литовске накалялась. Со дня на день можно было ждать германского ультиматума - либо дальнейшая война, либо аннексионистский мир.

В конце января после 11-дневного перерыва мирные переговоры в Брест-Литовске возобновились. Советскую делегацию возглавлял Троцкий. Владимир Ильич дал ему совершенно определенную директиву. На VII съезде партии В. И. Ленин по этому поводу говорил: "...между нами было условлено, что мы держимся до ультиматума немцев, после ультиматума мы сдаем... Я предложил совершенно определенно мир подписать"¹.

¹ (В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 36, стр. 30.)

Когда же 27 января (9 февраля) 1918 г. немцы предъявили нашей делегации ультиматум, Троцкий нарушил ленинскую директиву. На следующий день Владимир Ильич Ленин подтвердил по телеграфу указание подписать мир. Вопреки этой прямой директиве Троцкий заявил немцам, что, отказываясь от подписания аннексионистского договора, Россия объявляет состояние войны прекращенным и что российским войскам отдается приказ о полной демобилизации. В своих воспоминаниях H. К. Крупская писала об этом предательстве Троцкого: "Любитель красивых слов, красивых поз, и тут он не столько думал о том, как вывести из войны Страну Советов, как получить передышку, чтобы укрепить силы, поднять массы, сколько о том, чтобы занять красивую позу: на унизительный мир не идем, но и войны не ведем. Ильич называл эту позу барской, шляхетской, говорил, что этот лозунг - авантюра, отдающая страну, где пролетариат встал у власти, где начинается великая стройка, на поток и разграбление".

Воспользовавшись заявлением Троцкого, Германия нарушила перемирие и 18 февраля начала наступление против наших войск по всему фронту. 19 февраля Советское правительство направило в Берлин протест по поводу возобновления военных действий и заявило о своем согласии подписать мир на тех условиях, которые были предложены Германией в Бресте.

Предательские действия Троцкого привели к тому, что германские войска продолжали свое наступление и создали непосредственную угрозу Петрограду. Ультрареволюционная фраза, лишенная реального основания, едва не погубила великую революцию.

Советское правительство призвало народ к защите социалистического отечества.

Только 23 февраля был получен ответ Германии. Новые условия мира, предъявленные немцами, были более тяжелыми, чем те, которые отверг Троцкий. Германские империалисты предлагали принять эти условия в течение 48 часов и в трехдневный срок подписать мирный договор.

В ночь на 24 февраля на заседании ВЦИК В. И. Ленин говорил: "...условия, которые предложили нам представители германского империализма, неслыханно тяжелы, безмерно угнетательские, условия хищнические. Германские империалисты, пользуясь слабостью России, наступают нам коленом на грудь. И при таком положении мне приходится, чтобы не скрывать от вас горькой правды, которая является моим глубоким убеждением, сказать вам, что иного выхода, как подписать эти условия, у нас нет"¹.

¹ (В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 35, стр. 376.)

Доказывая опасность авантюристической политики "революционной войны", В. И. Ленин писал: "Надо воевать против революционной фразы, приходится воевать, обязательно воевать, чтобы не сказали про нас когда-нибудь горькой правды: "революционная фраза о революционной войне погубила революцию""².

² (Там же, стр. 353.)

В период переговоров о мире, происходивших до германского ультиматума, Г. В. Чичерин поддерживал постоянную связь с советской делегацией в Бресте, информируя ее о внутреннем положении в республике и переговорах, которые Советское правительство вело с представителями Антанты в России.

29 января (11 февраля) 1918 г. В. И. Ленин подписал решение Совета Народных Комиссаров о передаче Г. В. Чичерину полномочий народного комиссара по иностранным делам в качестве временного заместителя. С этого времени начинается период непосредственной тесной работы Чичерина с В. И. Лениным. "Впервые я вошел с В. И. Лениным в контакт по внешней политике в период споров после германского ультиматума, - писал он. - Для всех нас перелом от прежних взглядов подпольной революционной партии к политическому реализму стоящего у власти правительства был чрезвычайно труден, и в момент моего первого разговора с Владимиром Ильичем я еще не успел подчиниться необходимости подписания "похабного" мира. Однако перелом во мне совершился, и я поехал в Брест-Литовск".

В состав новой советской делегации, направляемой в Брест для подписания мирного договора с Германией и ее союзниками, утвержденной на заседании ЦК РСДРП (б) 24 февраля 1918 г., Чичерин был включен по предложению В. И. Ленина. В тот же день Владимир Ильич выдал ему и другим членам делегации (Г. Я. Сокольникову, Г. И. Петровскому и Л. М. Карахану) полномочия Совета Народных Комиссаров на подписание от имени РСФСР мирного договора с Германией. В качестве консультанта был включен в делегацию А. А. Иоффе.

Обстановка в Петрограде была тревожной. На заводах и фабриках происходили митинги. Гудели призывные сирены. Повсюду раздавались возгласы: "Революция в опасности! К оружию!"

Отъезд делегации был назначен на 8 часов вечера 24 февраля. Но ранее часа ночи выехать не удалось: делегация формировалась в крайней спешке, и в самый последний момент делались некоторые перестановки и замещения в ее составе.

Не легким оказался и путь следования делегации от Петрограда до Бреста. В архивах сохранилось описание этого путешествия, составленное одним из сотрудников делегации после возвращения в Петроград. К 8 часам утра 25 февраля поезд едва дотянул до станции Новоселье, километрах в сорока от Пскова. Дальше ехать было нельзя: путь преграждали воинские составы с вышедшими из строя паровозами. К тому же был взорван мост. Поскольку германский ультиматум имел срочный характер, то двое делегатов, чтобы известить командование передовых немецких частей о прибытии делегации, отправились на дрезине к Пскову. Г. В. Чичерин и Л. М. Карахан остались в Новоселье.

Из Новоселья была направлена телеграмма Совету Народных Комиссаров в Петроград с просьбой известить правительство Германии о прибытии советской делегации. Телеграмма вызвала недоумение у Владимира Ильича. В ответе, полученном Г. В. Чичериным в тот же вечер, Ленин писал: "Не вполне понимаем вашей телеграммы. Если вы колеблетесь, это недопустимо. Пошлите парламентеров и старайтесь выехать скорее к немцам"¹. Опасения были вызваны, по-видимому, тем, что двое из состава делегации - Г. Я. Сокольников и А. А. Иоффе - отказывались от участия в ней и лишь после специального постановления Центрального Комитета партии поехали в Брест-Литовск.

¹ (В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 50, стр. 46.)

Делегация ответила В. И. Ленину, что задержалась против своей воли и при первой возможности продолжит путь.

На станции Новоселье ей пришлось, однако, пробыть целые сутки. Утром 26 февраля делегаты с трудом добрались до взорванного моста, а затем, наняв в ближайшей деревне крестьянские сани, отправились дальше. В полдень они въехали в Псков. Там делегатов разместили в гостинице "Лондон". Чичерин и Карахан посетили немецкого коменданта города, чтобы официально сообщить о прибытии представителей Советской России.

Весть о приезде в Псков советских делегатов разнеслась с быстротой молнии, и вскоре возле гостиницы толпились контрреволюционеры разных мастей. Кое-кто ворвался в номера делегатов, требуя "ареста большевиков" и предания их военному суду. Карахана, который решил вновь сходить к коменданту и попросить перевести делегацию в более спокойное место, разъяренная толпа чуть не растерзала.

Ему все-таки удалось добраться до коменданта, который распорядился разместить делегатов на вокзале. С большим трудом они вышли из гостиницы и на комендантских машинах переехали туда. Эта "операция" заняла около двух часов. Только к 8 часам вечера все члены делегации собрались на вокзале, а еще через два часа отбыли в Брест. В пути опять было много непредвиденных задержек. Несколько километров делегатам пришлось идти по шпалам, ночевать в сторожке, пересаживаться с поезда на поезд и т. п. Только на станции Калкуны делегаты смогли сесть в поезд со спальными вагонами и после долгих мытарств немного отдохнуть.

В Брест делегация прибыла около двух часов дня 28 февраля. Представители Германии, Австро-Венгрии и Турции уже двое суток трудились над выработкой желательных им условий договора с Советской Россией и даже перевели их на русский язык.

В тот же день на заседании председателей делегаций германский представитель Розенберг, надменно чеканя каждое слово, ультимативно заявил, что советские делегаты должны в 3-дневный срок решить все связанные с подписанием мирного договора вопросы.

Конференция открылась 1 марта в здании бывшего офицерского собрания Брестской крепости. В огромном зале три длинных стола были поставлены буквой "П". Во главе разместился президиум в составе представителей всех делегаций, против них за тем же поперечным столом сели наши посланцы. По бокам заняли места члены других делегаций. Переводчики и стенографисты находились позади президиума.

Советская делегация сразу же потребовала, чтобы ей показали проекты, подготовленные противной стороной. Знакомство с этими материалами показало, что Советской России предъявлялись новые аннексионистские требования. Однако наша делегация заявила, в соответствии с полученными инструкциями, что готова немедленно подписать мирный договор, и демонстративно отказалась от его обсуждения, совершенно бесполезного в тех условиях.

"...Какое могло быть обсуждение, - говорил Г. В. Чичерин на IV Чрезвычайном Всероссийском съезде Советов, - в то время, когда наступление германских войск продолжалось в беззащитную страну и когда переговоры могли создать лишь фикцию, иллюзию соглашения, лишь иллюзию того, будто мы можем иметь какое-либо влияние на исход переговоров, будто между народами России, Австрии и Германии происходит какое бы то ни было соглашение".

3 марта состоялось подписание договора. Эта процедура заняла более часа. В зале стоял гул радостных и возбужденных голосов "победителей".

В 17 часов 50 минут, поставив подпись в последнем экземпляре договора, советские делегаты немедленно удалились, а в 9 часов вечера выехали в Петроград.

6 марта 1918 г. открылся VII съезд партии. Доклад о войне и мире сделал В. И. Ленин. На съезде вновь развернулась ожесточенная борьба между сторонниками и противниками Брестского договора. Ленину пришлось много раз выступать. Троцкий и его сторонники, а также "левые коммунисты" во главе с Бухариным потерпели поражение. Делегаты поддержали точку зрения В. И. Ленина и признали необходимым утвердить подписанный Советским правительством Брестский мирный договор.

14 марта состоялся IV Всероссийский съезд Советов. Г. В. Чичерин рассказал о мирных переговорах в Бресте. Изложив условия грабительского мира, он закончил выступление словами: договор "нас заставили подписать, приставив ко лбу пистолет".

Съезд по предложению В. И. Ленина подавляющим большинством постановил ратифицировать Брестский договор. Советская республика выходила из войны и получала крайне необходимую ей мирную передышку.

"Советское правительство, - писал Г. В. Чичерин, - сознательно шло на тяжелые испытания, подготовленные Брестским договором, зная, что рабоче-крестьянская революция будет сильнее империализма и что передышка означает путь к победе. Соглашаясь на тяжелые условия договора, Советское правительство ни в коем случае не соглашалось на одно: на вмешательство Германии во внутренний строй Советской России, на какие-либо внутренние изменения этого строя".

Заключение Брестского мира Г. В. Чичерин считал исторической заслугой В. И. Ленина. "Брест-Литовский договор, - писал он в 1924 г., - дал возможность Советской власти сорганизовать страну, пустить корни и подготовить возможность дальнейшего развития Советского государства".

Вскоре после ратификации Брестского договора правительство Германии прислало Советскому правительству его текст, напечатанный по-русски и по-немецки, великолепным шрифтом, на отменной бумаге, в хорошем переплете. Управляющий делами СНК В. Д. Бонч-Бруевич вспоминал, как он сразу же понес его к В. И. Ленину. Владимир Ильич взял книжку, посмотрел и, смеясь, сказал: хороший переплет, отпечатано красиво, но не пройдет и шести месяцев, как от этой красивой бумажки не останется и следа. Не было более непрочного и нереального мира, чем этот, говорил В. И. Ленин. Немцы стоят у последней ступеньки своего военного могущества, и им суждено пережить величайшие испытания. Для нас этот мир сослужит огромную службу: мы сумеем укрепиться в это время: Отошлите эту нарядную книжечку товарищу Чичерину для его коллекции.

Предвидение В. И. Ленина сбылось. Через несколько месяцев в Германии произошла революция, и Брестский мир был аннулирован.