Первый полпред [1969 Сизоненко А.И. - В стране ацтекского орла (Первые советские полпреды в Мексике)]

Авенида Хуарес одна из главных и наиболее фешенебельных улиц мексиканской столицы. Монументальные памятники, нарядные витрины магазинов, хорошо одетая публика. Здесь не часто встретишь жителей рабочих кварталов. Но вечером 31 октября 1924 г. прохожие наблюдали необычную картину. В этот день по проспекту большой колонной с развевающимися алыми знаменами и трехцветными национальными флагами с ацтекским орлом гербом Мексики, с пением "Интернационала" шли представители трудящихся столицы, направляясь к отелю "Рехис", где остановился только что прибывший в столицу первый полномочный представитель Советского Союза в Мексике Станислав Станиславович Пестковский. Группа демонстрантов поднялась в номер советского дипломата.

Их встретил среднего роста человек, с умным интеллигентным лицом, обрамленным густой черной бородой. Его приветливые глаза и дружеское рукопожатие сразу расположили к нему пришедших. Они попросили советского гостя выступить перед рабочими. Пестковский вначале отказался, зная, что у дипломатов если и принято выступать, то где-нибудь на официальных приемах. Но делегаты настойчиво просили его произнести несколько приветственных слов, и Пестковский вышел на балкон отеля. "Вива Ленин!", "Вива Русиа!" - увидев его, начали скандировать демонстранты.

Народ Мексики горячо выражал свои симпатии и дружеские чувства к представляемому Пестковским Советскому государству.

Рис. 1. С. С. Пестковский

В своем кратком выступлении советский полпред подчеркнул чувство восхищения у населения советских республик, которое вызывает мужество народных масс Мексики в их многолетней борьбе за независимость. Вместе с тем он выразил надежду, что отношения между обеими странами будут становиться с каждым днем все более дружественными и тесными.

"Советская республика в Мексике чрезвычайно популярна, - отмечал в марте 1925 года народный комиссар по иностранным делам Г. В. Чичерин. - Наш полпред Пестковский встретил в Мексике самый восторженный прием, постоянно получает со всех сторон выражения самого дружеского, даже восторженного отношения к Советской республике"¹.

Истоки дружеских чувств и живого интереса со стороны мексиканцев к Стране Советов и ее представителям далеко не случайны. Мексиканский народ, совершивший буржуазно-демократическую революцию в 1910 - 1917 годах, мужественно отбивший в 1916 году американскую интервенцию, питал симпатии к Октябрьской революции, ее свободолюбивым передовым стремлениям. Об этом в феврале 1918 года очень хорошо сказал вождь мексиканского крестьянства Эмилиано Сапата: "Дело революционной Мексики и России представляет дело всего человечества, высшие цели всех угнетенных народов"¹. Саната первым из мексиканцев направил в адрес В. И. Ленина приветственное послание народам России.

В Мексике прошла волна солидарности с борьбой трудящихся Советской России. Так, 7 ноября 1920 г. в мексиканской столице в театре "Идальго" состоялся митинг нескольких сот рабочих, студентов, учителей. Стены зала были украшены многочисленными плакатами, призывавшими мексиканцев оказать поддержку Советской России. Ораторы говорили о Ленине, Октябрьской революции, первых достижениях страны социализма. Через год на митинге 7 ноября 1921 г. в столичном парке "Тиволи де Элисео" выступавшие призвали организовать сбор средств в помощь Советской стране в связи с постигшим ее неурожаем. Сразу же после митинга стали поступать средства, отосланные затем в адрес Красного Креста. Это начинание было подхвачено в других районах страны. По призыву мексиканского революционера- социалиста губернатора штата Юкатан Фелипо Каррильо Пуэрто жители штата собрали для отправки в Россию почти 20 тыс. г кукурузы. Реакции, правда, удалось помешать отправке зерна: ее наемники напали на транспорт с кукурузой и уничтожили его.

Антиимпериалистические и антифеодальные традиции мексиканской революции 1910 - 1917 годов, симпатии народа Мексики к Октябрьской революции в немалой степени способствовали тому, что Мексика первой из стран Латинской Америки признала СССР.

Вместе с тем этот шаг мексиканского правительства объяснялся и рядом других важных причин. Мексика нуждалась в тот период в международной поддержке в борьбе против США, добивавшихся отмены ряда важнейших статей мексиканской Конституции 1917 года, ограничивающих хозяйничанье иностранных (и прежде всего американских) капиталистов на мексиканской территории. Признание СССР диктовалось и тем, что в этом случае перед Мексикой открывался широкий и перспективный рынок. "Мексика заинтересована в этом и экономически, заявлял в октябре 1923 года посланник Мексики в Германии Хуан дель Кастильо, - так как Россия последнее время закупает некоторые товары, производящиеся в Мексике, например хлопок... Но покупает его не непосредственно в Мексике, а через посредников. Лучше было бы, выгоднее для обеих сторон, установить непосредственные связи"¹.

¹ ("Документы внешней политики СССР", т. VI, М., 1962, стр. 479)

Официальные переговоры об установлении дипломатических отношений начались в октябре 1923 года между советским и мексиканским дипломатическими представителями в Берлине. Однако еще до этого, отмечал Г. В. Чичерин, "к нам многократно обращались посредники от Мексики... Мы всегда заявляли, что готовы на взаимное признание"¹. Таким образом, дело было за мексиканской стороной.

В ходе начавшихся переговоров президент Мексики генерал Альваро Обрегон предложил возобновить отношения между обеими странами в форме обмена торговыми делегациями, из чего, как он считал, разовьются дипломатические отношения. В ответ НКИД СССР заявил, что, "поскольку никаких взаимных материальных претензий между нами и Мексикой не существует, мы можем согласиться на возобновление сношений только при условии полного взаимного признания де-юре"¹. Вместе с тем советская сторона заявила в своем ответе, что "мы не требуем от Мексики каких-либо торжественных актов о признании нас де-юре и готовы ограничиться обменом нотами об отсутствии препятствий к немедленному возобновлению дипломатических сношений. Таковой обмен мы будем считать равносильным признанию де-юре обоих правительств"².

² ("Документы внешней политики СССР", т. VI, стр. 488)

Решающий сдвиг в советско-мексиканских переговорах произошел в 1924 году. К этому времени окончательно рухнули надежды империалистов на уничтожение или значительное ослабление Советского государства. Образование Союза Советских Социалистических Республик еще больше укрепило его позиции и влияние на мировой арене. К 1924 году в СССР были почти ликвидированы последствия разрухи гражданской войны, заметных результатов добилась экономика страны. Успехи в ее развитии способствовали подъему советской внешней торговли. В 1923 году Советский Союз впервые добился активного внешнеторгового баланса. В капиталистических странах широкие народные массы решительно требовали от своих правительств нормализации отношений с СССР. В свою очередь, и деловые круги этих стран стали проявлять все больший интерес к развитию экономических связей с Советским Союзом.

Все эти обстоятельства способствовали тому, что в 1924 году большая группа капиталистических государств пошла на установление дипломатических отношений с СССР. Полностью оправдалось предвидение В. И. Ленина, высказанное им в 1922 году, что "экономические отношения, а за ними отношения дипломатические налаживаются, должны наладиться, наладятся непременно"¹. В феврале 1924 года Советский Союз был признан Великобританией, вслед за нею на этот же путь вступили Италия, Франция, Норвегия, Австрия и др.

¹ (В. И. Ленин, Полное собрание сочинений, т. 45, стр. 301)

Тем временем в Берлине в июле 1924 года в ходе советско-мексиканских переговоров мексиканская сторона предложила не подписывать никаких протоколов, а немедленно приступить к назначению посланников. Заместитель народного комиссара по иностранным делам М. М. Литвинов, находившийся в Берлине, согласился с этим предложением. Оставалось наметить кандидатуры послов и получить на них агреман¹.

¹ (Изъявление правительством одной страны согласия на принятие в своей стране предложенного кандидата в качестве дипломатического представителя другой страны)

Мексиканскому правительству в качестве советского полпреда была предложена кандидатура Станислава Станиславовича Пестковского. Его назначение на эту работу не было случайным. "...Этот аппарат, - говорил В. И. Ленин о НКИДе, - исключительный в составе нашего государственного аппарата... В нем весь аппарат сколько-нибудь авторитетный составился из коммунистов"¹. Пестковский был ветераном партии. В 1924 году ему исполнилось 42 года, из них 22 были отданы революционной борьбе в рядах Коммунистической партии. Выходец из семьи польского мелкого разорившегося помещика, Пестковский вошел в революционное движение еще будучи гимназистом-старшеклассником.

¹ (В. И. Ленин, Полное собрание сочинений, т. 45, стр. 361)

Вместе с Ф. Дзержинским, В. Менжинским, Ю. Мархлевским и др. Пестковский принадлежал к тем польским революционерам, которые внесли немалый вклад в победу Великой Октябрьской социалистической революции и дальнейшее закрепление ее завоеваний.

В 1902 году он вступает в Социал-демократическую партию Польши и Литвы и через пять лет становится активным революционером-профессионалом. Он работает членом Лодзинского, Ченстоховского, Варшавского и Домбровского комитетов партии. Преследование и три ареста царской охранкой не сломили Пестковского. После первого ареста в 1904 году его освобождают под залог, после второго, в 1906 году, ссылают на 4 года в Иркутскую губернию. В 1912 году Пестковского вновь арестовывают и после года тюремного заключения отправляют на каторгу в Сибирь, в Киренский уезд, но оттуда в 1913 году он бежит за границу, в Лондон, где принимает участие в деятельности большевистской эмиграции. Пестковский работает электротехником, посещает Лондонский университет, особенно интересуется вопросами экономики.

Когда в России рухнул царизм, Пестковский в мае 1917 года возвращается в Петроград и с головой уходит в работу большевистской партии. Перед Октябрьской революцией он - работник Секретариата ЦК РСДРП (б). 24 октября, накануне вооруженного восстаний, Пестковский по указанию Ф. Э. Дзержинского был направлен на Центральный телеграф в качестве комиссара Военно-Революционного комитета.

Для захвата телеграфа Пестковскому не смогли выделить ни одного вооруженного рабочего, хотя предупредили, что, поскольку телеграф охраняется солдатами Кексгольмского полка, сочувствующими большевикам, захват его не представит особой трудности. Вместе с товарищем по работе Ю. Лещинским Пестковский (оба они даже не были вооружены) приехал па Центральный телеграф. Здесь к ним присоединился большевик А. Любович. Однако сразу же возникли непредвиденные осложнения. Комендант телеграфа, знакомый Лещинского, на которого полагались посланцы ВРК, в содействии неожиданно отказал, хотя и обещал "не мешать".

На телеграфе среди 3 тыс. служащих не было ни одного большевика. Сопротивление их возглавлял председатель союза почтово-телеграфных служащих правый эсер Кинг. Пестковский вместе со своими товарищами и группой солдат-кексгольмцев, сломив сопротивление саботажников, занял телеграф и поставил его под контроль новой революционной власти. Под непосредственным руководством Пестковского с петроградского телеграфа был передан во все крупнейшие города России и в армию ленинский декрет о свержении Временного правительства и образовании Совета народных комиссаров¹.

¹ (См. С. Пестковский, Об октябрьских днях в Питере, "Пролетарская революция" (Москва), 1922 г., № 10)

Пестковский был комиссаром телеграфа и в последующие напряженные дни, когда в городе вспыхнул мятеж юнкеров и в наступление на Петроград перешли банды Керенского - Краснова. Накануне их разгрома, в ночь с 28 на 29 октября, Пестковский был в Смольном, видел Ленина. Позднее он вспоминал: "Ильич поразил меня своим спокойствием"¹.

В ноябре 1917 года Пестковский перешел на работу в Народный комиссариат по делам национальностей (в 1918 г. он становится заместителем наркома), а в годы гражданской войны он - уполномоченный СНК по организации Литовско-Белорусской Советской Республики (1918 г.), председатель Военно-Революционного комитета Киргизии (1919 г.), начальник Политуправления Западного фронта (1920 г.).

В 1921 году Пестковский назначается председателем советской части комиссии по установлению границ с Польшей. Это была единственная до Мексики работа, где он в некоторой степени познакомился с дипломатической деятельностью.

4 августа 1924 г. мексиканский посланник в Германии Ортис Рубио сообщил полпредству СССР в Берлине, что правительство Мексики предоставило агреман Пестковскому. 4 августа 1924 г. считается датой установления дипломатических отношений между СССР и Мексикой.

В истории советско-латиноамериканских отношений этот акт имеет важное значение. Мексика первой из стран Западного полушария признала Советский Союз и установила с ним официальные отношения. Установление отношений способствовало развитию дружбы, торговли и культурного обмена между народами обеих стран, укреплению позиций СССР и Мексики на международной арене, закладывало определенную основу для будущего развития отношений СССР и с другими государствами Латинской Америки. Вместе с тем это событие вновь ярко свидетельствовало о торжестве ленинских принципов мирного сосуществования государств с различным социальным строем.

После получения агремана Пестковский стал готовиться к отъезду: изучать испанский язык, историю, экономику и культуру страны своего назначения.

29 августа 1924 г. Постановлением Президиума ЦИК СССР он назначается полпредом СССР в Мексике. В тот же день в связи с предстоящим отъездом газета "Известия" опубликовала заявление Пестковского. В нем, характеризуя нормализацию советско-мексиканских отношений, Пестковский прежде всего подчеркнул, что это "приобретает особенно важное значение еще потому, что Мексика является первым государством Америки, устанавливающим с нами дипломатические отношения". Он выразил твердую уверенность, что "отношения между СССР и Мексикой могут быть в будущем только дружественными... Кроме того, мексиканский народ, не ведущий доселе никакой завоевательной политики и не эксплуатирующий других народов и рас, останется навсегда другом СССР, стойкого борца за освобождение всех национальностей". Вместе с тем Пестковский определил одно из важных направлений своей будущей работы полпреда: "Я считаю своим долгом также указать на обоюдную заинтересованность народов обоих государств в укреплении и развитии торговых связей. Эта работа явится одной из моих важнейших задач в Мексике"¹. В заключение, выражая надежду, что и другие страны Латинской Америки вступят на путь установления с СССР дипломатических отношений, Пестковский заметил: "Они в скором времени поймут, что связь с СССР послужит лишь укреплению их независимости"².

История в дальнейшем неоднократно подтверждала правоту этих слов. В предвоенное время Советский Союз не раз выступал в защиту национальных интересов народов Мексики, Никарагуа, Бразилии, а после второй мировой войны - Гватемалы, Панамы, Доминиканской Республики и других стран этого района мира.

С заявлением Пестковского перекликалось опубликованное в том же номере "Известий" интервью представителю советской печати генерала Плутарко Кальеса, избранного на пост президента Мексики и приступавшего к исполнению своих обязанностей с 1 декабря 1924 г. Кальес высказал надежду, что вместе со сближением будет расти и взаимопонимание между Мексикой и СССР. Он подчеркнул также огромный, всеобщий интерес мексиканцев к народам СССР.

В начале сентября 1924 года С. С. Пестковский с женой Марией Наумовной и шестилетней дочерью Женей выехал в Мексику. Дорога заняла два месяца - через Берлин, Лондон, Гавр, оттуда на пароходе "Рио Пануко" до мексиканского порта Веракрус. Вместе с ними ехали еще три работника советской миссии в Мексике - первый секретарь Л. Хайкис, второй секретарь В. Волынский с семьей и атташе И. Цейтлин. Волынский летом 1925 года из-за болезни вернулся на родину. По пути, в Германии, Пестковский встретился с отдыхавшим там Кальесом.

По дороге в Мексику Пестковский сделал кратковременную остановку на Кубе, в Гаване, где группа "минористов", объединявшая представителей прогрессивной интеллигенции страны (Хуан Маринельо, Рубен Мартинес Вильена, Хосе Тальет и др.), устроила в честь советского полпреда обед. "Пестковский был образованным человеком с живым умом, - вспоминал Тальет, - и естественно, что люди левого направления, минористы, обменялись с ним мнениями о великих политических и социальных преобразованиях, совершенных в России..."¹.

Мексиканская печать уделяла много места Советскому Союзу в связи с установлением дипломатических отношений между СССР и Мексикой. В октябре - ноябре 1924 года прогрессивный публицист Б. Вольф опубликовал серию статей о Советском Союзе. Интересной была передовая статья "Чему нас учит Россия" в столичной газете "Эль Демократа". В ней содержался призыв к мексиканским экономистам внимательно познакомиться с решением аграрного и концессионного вопроса в России, с тем чтобы применить русский опыт в условиях мексиканской действительности. Оценивая значение установления советско-мексиканских дипломатических отношений, автор статьи подчеркнул, что в этом факте отразилось сопротивление, "которое оказывает новый мир попыткам североамериканского империализма подчинить его"¹. Газеты публиковали сведения о советском полпреде. В частности, "Эль Универсаль" подчеркивала, что до своего назначения в Мексику Пестковский занимал ответственные государственные посты.

Советская миссия прибыла в Веракрус 30 октября. Сходивших на берег советских дипломатов приветствовали трудящиеся этого крупнейшего портового города Мексики.

Не успели советские дипломаты разместиться для короткого отдыха в веракрусском отеле "Империал", как были "атакованы" журналистами. Здесь, в холле отеля, Пестковский впервые на мексиканской земле изложил цели и задачи своей миссии. Отметив, что между Россией и Мексикой всегда существовали хорошие отношения, он заверил, что "постарается еще более укрепить дружбу между нашими двумя странами, с каждым днем улучшать их отношения и способствовать по мере возможности торговому обмену, несмотря на большое расстояние, которое разделяет СССР и Мексику"¹. Вечером 30 октября советская миссия выехала в Мехико.

Утром следующего дня на столичном вокзале ее по всем официальным правилам приветствовал заведующий протокольной частью Министерства иностранных дел Мексики сеньор Ребольедо. Но самую горячую встречу гостям устроили рабочие и прогрессивные организации Мехико. Приветствуя советских дипломатов на привокзальной площади, мимо них с пением "Интернационала" и красными знаменами прошла колонна демонстрантов.

А вечером, как мы уже писали, рабочие и студенты приветствовали Пестковского у отеля "Рехис".

"Оказанный мне в Веракрусе и здесь прием со стороны мексиканского народа, - отмечал спустя несколько дней глава советской миссии, - считаю лучшим предзнаменованием для установления самых дружественных отношений между Мексикой и СССР"¹.

Печать Мексики уделила исключительно большое внимание приезду советского полпреда. Местные газеты в начале ноября на первых страницах публиковали статьи, заметки, интервью, посвященные С. С. Пестковскому и его спутникам, написанные в благожелательных тонах. В столице местные журналисты напомнили о себе в первые же часы приезда; уже в полдень 31 октября они интервьюировали советского полпреда в отеле "Рехис". Отвечая им, Пестковский вновь заявил, что намерен развернуть немедленную и активную работу по сближению СССР и Мексики, в том числе и по линии торговли, а также добиваться того, чтобы между обеими странами существовало полное взаимопонимание¹. Его слова о том, что в СССР уважается имя Мексики и установление отношений с нею с удовлетворением воспринято советским народом, были встречены журналистами аплодисментами.

Свои верительные грамоты президенту Мексики Альваро Обрегону С. С. Пестковский вручил в знаменательный день - 7 ноября. Выезд к президенту страны и сама процедура были обставлены весьма торжественно. К отелю "Рехис" советскому полпреду была подана специальная президентская карета, предназначенная для послов. Сопровождаемый почетным воинским эскортом кортеж, приветствуемый жителями города, проследовал в Национальный дворец.

Предстоящее вручение грамот первым советским полпредом в Мексике вызвало огромный интерес. Еще задолго до начала церемонии в зале Национального дворца "Идальго", где и поныне проходит вручение послами верительных грамот, стало тесно. Здесь собрались многие государственные и политические деятели страны, министры, служащие дворца, множество горожан (в Мексике доступ на акт вручения грамот свободный).

Ровно в 12 часов дня торжественный кортеж появился в главных воротах Национального дворца, а еще спустя несколько минут С. С. Пестковский в сопровождении своих товарищей по работе и официальных представителей мексиканского Министерства иностранных дел входил в зал "Идальго".

Приветствуя от имени Советского правительства в лице президента Обрегона весь мексиканский народ, полпред СССР особенно подчеркнул, что "столетняя борьба трудовых масс Соединенных Штатов Мексики за независимость, против империалистических стремлений разных иностранных держав пробудила в широких массах рабочих и крестьян Союза Советских Социалистических Республик искреннее и глубокое сочувствие к мексиканскому народу.

Мужество и самопожертвование, которые народные массы Мексики высказали в этой борьбе, вызывают чувство восхищения у населения Советских Республик"¹. Советский полпред заверил президента, что свою деятельность он направит на укрепление и развитие самых дружеских отношений между обоими государствами.

¹ ("Документы внешней политики СССР", т. VII, М., 1963, стр. 535)

Альваро Обрегон, со своей стороны, тепло приветствовал советского представителя, отметив, что "Мексика всегда признавала неоспоримое право всех народов установить у себя такое правительство и такие законы, которые всего более соответствуют их желаниям и стремлениям"¹, и заверил Пестковского в своем содействии и поддержке в его будущей деятельности.

¹ ("Документы внешней политики СССР", т. VII, стр. 536)

На следующий день вся столичная печать уделила много внимания акту вручения верительных грамот советским полпредом, выражая надежду на дружественное развитие советско-мексиканских отношений.

Вечером того же дня С. С. Пестковский по приглашению многочисленных рабочих и прогрессивных организаций присутствовал на торжественном вечере в зале Национальной подготовительной школы. В нем приняли участие представители разных слоев мексиканского общества - рабочие, студенты, интеллигенция, деятели культуры. Среди них был и знаменитый художник Диего Ривера. От имени трудящихся страны советского полпреда тепло приветствовал член профсоюза плотников рабочий Хесус Бернал.

С большим нетерпением ждали собравшиеся выступления самого Пестковского. Извинившись, что он пока не может говорить с мексиканцами на их родном языке, Пестковский поблагодарил за теплый прием. Сказав, что относит слова приветствия ко всем рабочим и крестьянам Советского Союза, он, в свою очередь, от их имени приветствовал народ Мексики. "Вы хотите знать, почему победила Советская власть? - спросил полпред. - Своим нерушимым и потому непобедимым единством русских рабочих и крестьян. Ничто не могло разъединить их в борьбе за защиту созданной ими Советской власти"¹. Пестковский рассказал об успехах советского парода, строящего новое социалистическое общество. Это совершенно новая работа, сказал он, которой во всей истории нет образца.

Его речь слушали, как писала на следующий день "Эль Универсаль", "в благоговейной тишине, и, когда он закончил, проводили его громом аплодисментов"¹

В дни празднования годовщины Октябрьской революции на имя советской дипломатической миссии и ее главы поступило очень много поздравлений со всех концов страны. Немало делегаций трудящихся приходило в отель лично приветствовать советских гостей. 7 и 8 ноября над отелем "Рехис" развевался водруженный кем-то из мексиканцев красный флаг. И это явилось еще одним проявлением симпатий мексиканского народа к далекой Советской России.

Но вот прошли волнения и заботы первых дней пребывания на мексиканской земле, начиналась, казалось бы, будничная, но полная глубокого содержания и напряжения повседневная дипломатическая работа.

"Мехико, калье (улица. - А. С.) дель Рин, 37" - таким вскоре стал адрес советского полпредства в Мексике. Здесь в двухэтажном скромном особняке на тихой зеленой улице поселился и стал работать персонал советской дипломатической миссии. Весь первый этаж полпредства занимали холл, гостиная, где обычно принимали гостей, столовая и кабинет полпреда. На втором этаже жили семьи Пестковского, Волынского и Хайкис. Обстановка в доме была очень скромной. Более "богато" выглядела гостиная, с большим ковром на полу и гарнитуром мебели из светлого дерева. Небольшие средства, отпускавшиеся на содержание миссии, и присущая С. С. Пестковскому скромность не допускали какой-либо роскоши и трат. Машиной полпредство не располагало, в случае необходимости пользовались такси.

Небольшой садик во дворе с раскидистым тенистым бананом служил местом отдыха.

В маленькой советской колонии сразу установилась обстановка дружбы и взаимного уважения. Советский ботаник Г. Г. Боссэ, приехавший сюда спустя год, в ноябре 1925 года, вспоминал, что "с первого же свидания с нашими товарищами мы почувствовали себя, как дома.., дело тут было в людях, отзывчивых, простых товарищах"¹.

Небольшой штат советского полпредства работал с чувством глубокой ответственности за порученное ему дело. Особенно большую помощь Пестковскому в его работе оказывал первый секретарь Леон Яковлевич Хайкис. Оба вместе работали еще в 1921 году в комиссии по установлению советско-польской границы, и с тех пор их связывали дружеские отношения. Человек большого трудолюбия, инициативный, быстро освоивший в Мексике испанский язык, умевший налаживать контакты с людьми, Л. Я. Хайкис проработал в Мексике до августа 1928 года, выполняя до приезда А. М. Коллонтай и А. М. Макара обязанности полпреда СССР¹.

¹ (Все, кто лично знал и помнит Л. Я. Хайкиса, отзываются о нем с большим уважением. Народный художник СССР В. Б. Пинчук, побывавший в 1927 году в Мексике, в письме к автору этой книги писал: "Л. Я. Хайкис производил очень приятное впечатление. Лет тридцати с небольшим, очень интеллигентный, располагающий к себе, свободно владеющий несколькими иностранными языками, он был опытным, прекрасно чувствующим обстановку в стране дипломатом")

С самого начала своей работы Пестковский стал твердо и неуклонно проводить курс на укрепление и развитие советско-мексиканских отношений. Он исходил при этом из общей задачи советской внешней политики в тот период - обеспечить Советскому Союзу длительный мир, вывести страну на путь широкого развития дипломатических, экономических и культурных связей с зарубежными странами.

Одним из первых шагов, предпринятых Пестковским на посту советского полпреда в Мексике, явились меры по окончательной ликвидации попыток деятельности в Мексике бывших царских дипломатов.

Дело в том, что еще в марте 1923 года Советское правительство направило Мексике ноту протеста по поводу того, что барон Вендхаузен-Розенберг продолжает выполнять в мексиканской столице функции русского консула, хотя Советское правительство не уполномочивало его выполнять такие обязанности. Правительство СССР просило мексиканское правительство не признавать Вендхаузена-Розенберга консулом и взять под охрану русские консульские и дипломатические архивы до возобновления советско-мексиканских отношений. В ответной ноте от 25 марта 1923 г. министр иностранных дел Мексики А. Пани сообщил, что Вендхаузен-Розенберг был извещен правительством Мексики, что оно не признает за ним каких-либо консульских функций¹. Однако архивы у Вендхаузена отобраны не были.

¹ ("Документы внешней политики СССР", т. VI, стр. 230 - 231)

В начале 1925 года Пестковский потребовал от Вендхаузена-Розенберга вернуть все архивы советскому полпредству. Вначале тот ответил отказом. Тогда полпред обратился за содействием к Местной полиции, которая по согласованию с Министерством иностранных дел Мексики задержала Вендхаузена-Розенберга. Как писала "Эль Демократа", "арест бывшего консула бывшей Российской империи произвел большое впечатление в Мексике". Одновременно был арестован некий Наумов-Песчанский по подозрению в присвоении себе звания секретаря русского консульства. Спустя несколько дней не на шутку перепуганный Вендхаузен-Розенберг передал Пестковскому весь архив царского консульства в Мексике.

Вскоре Пестковский завязывает широкий круг знакомств с представителями официальных кругов Мексики, ее культурного мира, дипломатами латиноамериканских республик. Роль, которую сыграл Пестковский в развертывании советско-мексиканских культурных и научных связей, весьма значительна.

Советско-мексиканский культурно-научный обмен начал развиваться фактически на пустом месте, так как, несмотря на установление царской Россией дипломатических отношений с Мексикой в 1890 году, они не претворились в какие-либо результаты в области торговли и культурных связей. Научные же контакты ограничились поездкой в Мексику двух русских географов - в 1874 году А. И. Воейкова и в 90-х годах С. К. Патканова.

После восстановления отношений между СССР и Мексикой передовая мексиканская общественность стала проявлять большой интерес к первой в мире стране социализма и ее достижениям. В свою очередь, и в Советском Союзе стали шире интересоваться далекой Мексикой с ее богатой своеобразной культурой. Маяковский, будучи в Мексике, отметил, что советская интеллигенция с большим вниманием изучает все, что касается Мексики: ее быт и нравы, литературу и общественное движение и т. д.¹

Дом № 37 на калье дель Рин привлекал многих мексиканцев. В числе гостей советского полпредства бывали передовые представители искусства и науки и среди них знаменитый художник-монументалист Диего Ривера, тогда еще совсем молодой художник Давид Сикейрос, писатель Хосе Мансисидор, ученый Рафаэль Педруэса, историк Мигель Мендисабал, экономист Антонио Монтерос, журналист Франсиско Сомора и др.

Немалую роль играла здесь и личность самого советского полпреда. Объясняя его популярность, мексиканский экономист Хесус Сильва Эрсог (в 1929 г. посол Мексики в СССР) вспоминает, что "Пестковский был человеком с открытой душой, гостеприимным хозяином, умевшим привлекать к себе людей"¹.

¹ (Из личной беседы автора этой книги с Хесусом Сильва Эрсогом в октябре 1968 года в Мехико)

Рис. 2. С. С. Пестковский и Давид Альфаро Сикейрос (слева). Мехико. 1925 г.

"Станислав Пестковский, - вспоминает лично знавший его мексиканский писатель Хернан Лист Арсубиде, - чудесный человек, поддерживавший тесные связи с нашей интеллигенцией, посеял семена культурных отношений между Советским Союзом и Мексикой"¹. Особенно крепкая дружба завязалась у Пестковского с Диего Ривера. После отъезда первого на родину их продолжала связывать переписка, а в 1927 году Ривера, приехав в Москву, посетил своего советского друга. У дочери Пестковского Евгении Станиславовны и сейчас бережно хранится ее портрет, нарисованный Диего Ривера с его надписью: "Горячо любимым товарищам Пестковским".

¹ (Из личной беседы автора этой книги с Хернаном Лист Арсубиде в октябре 1968 года в Мехико)

Крупным событием в культурном сближении СССР и Мексики явился приезд в Мексику 9 июля 1925 г. советского поэта Владимира Маяковского. "С приездом Маяковского, - вспоминала М. Н. Пестковская, - жизнь маленькой советской колонии в Мексике забила ключом... Вместе с ним под крышу полпредства словно вошла сама большая, радостная, шумная московская жизнь"¹.

¹ (См. С. Кэмрад, Полпред стиха, "Дружба народов", 1958 г., № 7, стр. 207)

Пестковский, с которым у Маяковского сразу же завязались дружеские отношения, организовал в полпредстве по случаю приезда поэта несколько встреч с мексиканскими писателями и художниками, что содействовало культурному сближению обеих стран. Главу советской дипломатической миссии вместе с Маяковским принял министр народного просвещения Мексики.

Пестковский помог Маяковскому и с получением визы для въезда в США, в которой ему долго отказывали американские власти. Он представил поэта Энрике Шендубе, богатому мексиканскому помещику с влиятельными связями, с которым сам Пестковский познакомился еще по пути в Мексику на борту "Рио Пануко". Советский полпред попросил Шендубе помочь Маяковскому. В результате консульство США предоставило визу, и Маяковский 27 июля пересек мексикано-американскую границу¹.

В августе того же года в полпредстве с традиционным гостеприимством приняли одного из крупнейших советских физико-географов Б. Ф. Добрынина, приехавшего в Мексику в научную командировку. Из-за недостатка средств ученый не смог совершить поездку по стране и в течение двух месяцев пребывания в Мексике работал в столице, живя в полпредстве, где ему были предоставлены все условия для работы. Это содействие было с благодарностью принято Б. Ф. Добрыниным. В одном из писем уже на обратном пути он благодарил Станислава Станиславовича за теплый прием, назвав советское полпредство "гостеприимной виллой"¹.

Одна из интересных страниц зарождения советско-мексиканских научных контактов связана с прибытием в Мексику в начале ноября 1925 года экспедиции Всесоюзного института прикладной ботаники - ВИПБ (Ленинград) под руководством профессора Ю. Н. Воронова, направленной сюда по инициативе директора ВИПБ, выдающегося советского ботаника и географа Н. И. Вавилова. Перед экспедицией стояла задача изучить и собрать в странах Центральной и Южной Америки образцы культурных растений и их диких сородичей, в том числе и каучуконосов, с тем чтобы использовать в дальнейшем часть собранного материала в СССР для селекции.

Выполнению задач экспедиции в известной степени содействовали связи ВИПБ с двумя влиятельными в Мексике деятелями - Гонсало Роблесом, занимавшим ответственный пост в Министерстве земледелия Мексики, и Хуаном Бальестеросом, директором сельскохозяйственного института в городе Чапинго. Оба они летом 1925 года побывали в СССР и знакомились с деятельностью ВИПБ. Но главную и наиболее существенную помощь советской экспедиции оказал Пестковский. Один из ботаников, уже упоминавшийся Г. Г. Боссэ, вспоминал: "Товарищ полпред сразу же предупредил нас, что рассматривает наш приезд как имеющий большое политическое значение. Отношения СССР с Мексикой в общем хорошие, но всякий повод к выражению взаимных дружеских отношений чрезвычайно желателен... Для того чтобы сразу же ввести нас в круг правительственных сфер Мексики, содействие которых нам могло понадобиться, на следующий день было решено устроить в нашу честь в полпредстве ужин, на который должны были пригласить ряд мексиканских ученых и министров земледелия и просвещения"¹. Такой ужин состоялся. Эта встреча действительно во многом способствовала дальнейшей успешной работе экспедиции в Мексике.

Гораздо труднее обстояло дело с получением виз в Гватемалу и Колумбию, не поддерживавших в то время с СССР никаких отношений. И здесь вновь на помощь пришел глава советского полпредства, пользовавшийся большим авторитетом среди дипломатов латиноамериканских стран, аккредитованных в Мексике. "Успеху экспедиции в Мексике и осуществлению экспедиции в Гватемалу и Колумбию, - вспоминал один из членов ботанической группы С. М. Букасов, - мы обязаны в особенности Станиславу Станиславовичу Пестковскому, в то время полпреду в Мексике... Лишь благодаря личному положению тов. Пестковского и личному его ходатайству за нас было возможно получить визы в Гватемалу и Колумбию. Всегда радушный прием и теплое отношение к делу заставляют горячо благодарить тов. Пестковского"¹.

¹ (С. М. Букасов, Возделываемые растения Мексики, Гватемалы и Колумбии, М., 1930, стр. 4)

Эта оценка вновь свидетельствует о высоком авторитете Советского Союза, который представлял С. С. Пестковский, не только в самой Мексике, но и других странах Латинской Америки.

Поездка ленинградских ученых весьма любопытно переплелась с другой поездкой - кругосветным путешествием на велосипедах студентов Московского института физкультуры И. М. Фрейдберга и А. Г. Князева. Стартовав летом 1924 года из московских Сокольников, они после многих приключений в ноябре 1925 года прибыли в Мехико. Тепло принятые С. С. Пестковским, спортсмены познакомились с советскими ботаниками и включились в их работу в качестве технических сотрудников. После завершения работ экспедиции И. М. Фрейдберг и А. Г. Князев отправились 2 августа 1926 г. из Мехико в дальнейший путь. В их личном архиве сохранилось фото, где перед выездом с ними снялся советский полпред.

По просьбе автора этих строк Илья Михайлович Фрейдберг, ныне старший научный сотрудник Института гигиены водного транспорта (Москва), поделился своими воспоминаниями о С. С. Пестковском.

Рис. 3. С. С. Пестковский (сидит в центре) с советскими ботаниками и мексиканскими учеными. Мехико. 1925 г.

Вот эти интересные зарисовки, позволяющие во многом дополнить живой облик первого советского полпреда в Мексике.

"Это не законченная характеристика, - пишет И. М. Фрейдберг, - а всего лишь воспоминания об отдельных впечатлениях от встреч или случайные наблюдения, сохранившиеся у меня в памяти о Станиславе Станиславовиче Пестковском.

Я вместе со своим товарищем Александром Гавриловичем Князевым попал в Мексику во время нашего кругосветного путешествия на велосипедах.

Наш приезд в Мехико был для Станислава Станиславовича совершенно неожиданным, но встретил он нас приветливо и радушно и предложил расположиться в одной из комнат здания посольства.

В обращении с окружающими и в семье Станислав Станиславович был приятным, мягким человеком. Он был среднего роста, носил усы и довольно большую бороду. Черные волосы с порядочной сединой зачесывал на пробор. Своим внешним видом он вызывал представление об интеллигентах - литературных героях Тургенева и Гончарова.

Однако внешняя мягкость в отношениях с окружающими оставляла Станислава Станиславовича, когда в беседе затрагивались какие-либо принципиальные вопросы. Здесь он становился совершенно непримиримым и свои позиции в спорах отстаивал без всяких компромиссов.

Станислав Станиславович всегда находился в состоянии активной деятельности. Он очень интересовался жизнью и общественными отношениями Мексики, изучал ее экономику, художественную литературу и искусство. Всей душой был на стороне мексиканцев в их борьбе с империализмом США.

Он старался использовать все, что могло способствовать популяризации Советского Союза в Мексике. Думаю, что для того времени это было очень важно, так как из своих встреч и разговоров с мексиканцами различных общественных положений он видел, как мало в Мексике знают о советской действительности.

Частыми гостями Станислава Станиславовича были различные представители культуры и общественных кругов Мексики. Мне запомнился тогда еще совсем молодой мексиканский художник Давид Сикейрос. Подарок Сикейроса - красные флажки с нарисованным на них гербом Советского Союза до конца кругосветного путешествия развевались на рулях наших велосипедов.

Станислав Станиславович свободно говорил на нескольких языках. Удивительной являлась его способность переключаться в разговорах с одного языка на другой. Я был просто поражен, когда, присутствуя на одном приеме, увидел и услышал, как Станислав Станиславович, беседуя с группой из нескольких человек разных, по-видимому, национальностей, отвечал на их вопросы на испанском, немецком и французском языках. Происходило это так легко и непринужденно, что я не мог удержаться и, уловив свободную минуту в этой беседе, подошел к нему и спросил (по-русски, конечно): "Не трудно ли так внезапно переходить в разговоре с одного языка на другой?".

"Я как-то не обращаю на это внимания", - ответил Станислав Станиславович.

Рис. 4. С. С. Пестковский и Л. Я. Хайкис с советскими велосипедистами А. Г. Князевым (второй слева) и И. М. Фрейдбергом (крайний справа). Мехико. 1926 г.

Мне приходилось иногда бывать в его небольшой квартире. Однажды Станислав Станиславович собирался на какой-то дипломатический прием, на котором он должен был присутствовать вместе с Марией Наумовной. Его костюм для таких приемов был обычен, а вот в каком платье следовало пойти жене - оставалось неизвестным. И не удивительно, знаний и опыта по такому вопросу тогда было мало, и черпать их было неоткуда.

После небольших размышлений и советов Мария Наумовна решила надеть строгое черное платье. Когда на следующий день в газетах появились сообщения об этом приеме и была особенно отмечена элегантная простота и скромность платья супруги советского посла, это было приятно семье Пестковских.

Станислав Станиславович вступил в Коммунистическую партию в 1902 году. И каждый раз, когда мы с Александром Гавриловичем Князевым вспоминали о наших встречах с ним, мы говорили об искренней преданности Станислава Станиславовича партии.

"Что бы ЦК ни поручил нам делать, куда бы и на какую работу он нас ни направил, туда мы и поедем и будем делать то, что нам поручат", - это его слова, И для него не просто слова. Они были подлинным выражением его партийности и являлись главным содержанием всей его жизни".

Общие итоги развития советско-мексиканских отношений в 1925 году свидетельствовали о создании в них хорошей основы. Довольно успешно развивались культурные и научные связи, понемногу стала развертываться и торговля между обеими странами: в 1924 году СССР приступил к закупке мексиканских товаров. Заложен был первый камень в дело технического сотрудничества обеих стран: в июне 1925 года в Мексике побывали шесть советских специалистов-нефтяников из Баку с целью ознакомления с нефтяной промышленностью Мексики.

Советское полпредство в Мехико установило полезные контакты с посольствами других латиноамериканских стран. Приемы в самом полпредстве СССР всегда проходили при большом стечении гостей и в немалой степени способствовали созданию духа дружбы и взаимопонимания между присутствующими, представлявшими различные страны Америки и Европы.

Наиболее крупный из таких приемов, первый после вручения верительных грамот, был устроен 12 марта 1925 г. в связи с восьмой годовщиной свержения царизма в России. Среди гостей на приеме были министр иностранных дел Мексики Аарон Сайенс, многочисленные представители мексиканских официальных властей и дипкорпуса. "Помещение полпредства было украшено просто и со вкусом, - писала "Эль Демократа", - и глава полпредства со свойственной ему любезностью принимал гостей"¹.

Все присутствующие почтили память В. И. Ленина. Обращаясь к гостям, Пестковский, в частности, сказал: "Мы желаем Мексике процветания и улучшения благосостояния ее народных масс. Мы ценим дружбу с Мексикой и в лице господина министра иностранных дел приветствуем мексиканский народ. Я приветствую также представителей Южной и Центральной Америки и выражаю уверенность, что они последуют примеру Мексики и установят дружеские отношения с СССР"¹. Последняя фраза еще раз свидетельствовала о стремлении Советского Союза в лице его представителя наладить нормальные отношения с латиноамериканскими странами.

В исключительно теплой и непринужденной обстановке прошел в полпредстве прием, посвященный восьмой годовщине Октября. Гости, среди которых были представители Мексики, Перу, Колумбии, Кубы, Гватемалы, Аргентины, Чили и других стран, выступали не только с официальными поздравлениями. С дружескими приветствиями к советским дипломатам обратились бывший посол Мексики в Венесуэле Карлос Буэно, адвокат Фабела и ряд других мексиканцев. Как писала на следующий день "Эль Универсаль", "этот прием носил особый характер, помимо своего чисто дипломатического назначения. Он прошел в атмосфере всеобщего энтузиазма, находившего свое отражение в каждом из приглашенных"¹.

Силы реакции как в самой Мексике, так и США время от времени пытались омрачить нормальное развитие советско-мексиканских отношений всякого рода провокационными выходками, в том числе клеветой о якобы "советском вмешательстве" в дела Мексики и т. п. Однако нелепость и полная надуманность подобных измышлений были настолько очевидны, что они отвергались правительством Мексики и широкими кругами мексиканского общества. Так, после одного из подобных обвинений, высказанных обуржуазившимися руководителями Региональной рабочей конфедерации Мексики (КРОМ), президент Кальес на одной из встреч с советским полпредом заверил его, что это "не повлияет на дружественные отношения между Мексикой и СССР. Тем более что ему, как Президенту, известно, что "вмешательство" существует лишь в воображении лидеров КРОМА"¹.

¹ (Цит. по "Мировое хозяйство и мировая политика", 1926 г., № 5 - 6, стр. 55)

В Мексике Пестковский являлся не только полпредом, но и торговым представителем СССР. Решение о втором назначении, принятое СНК СССР 16 сентября 1924 г., Догнало его уже на пути в Мексику. Помня ленинские Указания о необходимости быстрейшего развертывания торговли с зарубежными странами, Пестковский прилагал Усилия в этом направлении. Однако полное отсутствие до этого торговых связей между Россией и Мексикой, последствия гражданской войны в обеих странах, сопротивление США и Англии, захвативших сильные экономические позиции в Мексике, - все это тормозило развитие советско-мексиканского товарооборота, хотя и не могло его остановить. Наиболее заметное его увеличение наблюдалось во второй половине 20-х годов, но уже при Пестковском наметились очевидные сдвиги. Если в 1924/25 хозяйственном году Советский Союз импортировал мексиканских товаров на сумму в 1 млн. руб., то в 1925/26 году эта цифра увеличилась почти вдвое, достигнув 1 млн. 906 тыс. руб. (СССР вывозил из Мексики свинец и другие цветные металлы)¹. До 1924 года торговля между СССР и Мексикой вообще отсутствовала.

¹ ("Внешняя торговля СССР за 1918 - 1940 гг.", М., 1960, стр. 1098)

С. С. Пестковский закончил свою дипломатическую деятельность в Мексике в октябре 1926 года. Итоги его пребывания в качестве первого советского полпреда можно оценить как бесспорно положительные. В Мексике ощутимо возрос престиж СССР, получили свое первоначальное развитие советско-мексиканские отношения в области дипломатических контактов, научно-культурного обмена, начала развертываться торговля между обеими странами. "Отношения между СССР и Мексикой продолжают оставаться вполне дружественными"¹, - эта оценка из отчета НКИД Советскому правительству о работе в 1925 - 1926 годах, бесспорно, характеризует и итоги работы полпредства СССР в Мексике во главе с С. С. Пестковским. Первый советский посол оставлял о себе в Мексике добрую память. Глубоким уважением отмечены адреса и приветствия, которые в связи с отъездом получил С. С. Пестковский от рабочих и крестьянских организаций страны.

¹ ("Документы внешней политики СССР", т. IX, М., 1964, стр. 683)

Вернувшись на родину, Пестковский вскоре зарекомендовал себя и как крупный ученый, один из основателей советской латиноамериканистики как науки.

В результате научных исследований, проделанных еще в Мексике, он написал и выпустил в 1928 году две книги - "История мексиканских революций" (под псевдонимом Л. Вольский) и "Аграрный вопрос и крестьянское движение в Мексике" (под псевдонимом Д. Ортега). В первой из них дана широкая картина истории национально-освободительной борьбы мексиканского народа. Серьезное внимание уделено в ней крестьянскому движению в стране. В редакционном предисловии справедливо подчеркивалось, что "настоящая книга является первой попыткой дать очерк революционного движения в Мексике с точки зрения материалистического понимания истории"¹.

¹ (А. Вольский, История мексиканских революции, М. - Л, 1928, стр. 3)

Вторую книгу Пестковский посвятил памяти героических борцов за свободу и независимость мексиканского народа - Идальго, Морелоса, Сапаты, Карильо и др. Во вступительном слове от редакции отмечалось, что данная книга "ценна... тем, что она впервые дает историю и марксистский анализ борьбы мексиканского крестьянства"¹.

¹ Диего Ортега, Аграрный вопрос и крестьянское движение в Мексике, М. - Л, 1928, стр. 5

Эти работы не потеряли своего значения и по сегодняшний день.

Перу Пестковского принадлежит также раздел "Латинская Америка" в первом издании Малой советской энциклопедии и очерки о Бразилии и Мексике в энциклопедическом словаре русского библиографического института Гранат.

Впрочем, плоды советско-мексиканских культурных и научных связей, "семена" которых "посеял" Пестковский, нашли свое отражение не только в его собственных трудах. После возвращения из Америки ряд своих произведений посвятил Мексике Маяковский. Б. Ф. Добрынин в 1926 году опубликовал большую статью "Мексика" (географический этюд). В 1929 году вышла книга А. Г. Князева и И. М. Фрейдберга "Вокруг света на велосипеде", где авторы немало места уделили Мексике. Спустя год С. М. Букасов издал фундаментальный труд "Возделываемые растения Мексики, Гватемалы и Колумбии". В 1929 году в Ленинграде появилась книга Ю. Н. Воронова "Полгода в Колумбии", в которой рассказывалось о путешествий по этой стране группы советских ботаников¹, ставшим возможным только благодаря хлопотам Пестковского. Все эти работы, знакомя советского читателя с жизнью Мексики, Гватемалы, Колумбии, не только явились полезным вкладом в нашу литературу о Латинской Америке, но и бесспорно содействовали укреплению дружбы и взаимопонимания между Советским Союзом и латиноамериканскими народами.

¹ (Ленинградские ботаники были избраны в Мексике членами- корреспондентами, а Б. Ф. Добрынин - действительным членом географического общества Мексики)

В известной степени благодаря содействию Пестковского в середине 20-х годов начался обмен книгами и журналами между советскими и мексиканскими научными учреждениями.

После Мексики Пестковский был на ответственной работе в МОПРе, затем - в аппарате Исполкома Коминтерна.

"Вернувшись в Москву, - вспоминает Е. С. Пестковская, - отец продолжал поддерживать связи с Латинской Америкой. У нас часто бывали латиноамериканские делегации и гости, со всеми ними он занимался и ездил по стране. К нам приходил приезжавший в Москву Диего Ривера и другие знакомые по Мексике. Отец не оставлял мысли когда-нибудь снова вернуться в Латинскую Америку, а во время испанских событий мечтал поехать в Испанию"¹. Умер он в 1943 году.

¹ (Из воспоминаний Е. С. Пестковской, написанных ею для автора этой книги)

"Станислав Пестковский, - писал о нем Рафаэль Рамос Педруэса, - старый революционер, эрудированный писатель, человек с благородным сердцем, был первым представителем Советского Союза в Мексике. В его лице пролетарская дипломатия показала, как она может сочетать утонченность и изысканность с умением по-братски обращаться к трудящимся. Пестковский оставил о себе в мексиканском народе благодарную и незабываемую память"¹.

¹ (Rafael Ramos Pedrueza, La Estrella Roja. Doce Anos de vida sovietica, p. 158)