Заключение

Любая деятельность может порождать ошибки. Не ошибается только тот, кто ничего не делает. Но крах Идена - не просто результат его ошибочных действий во второй половине 1956 года. Такой исход был вполне закономерен и при определенном стечении обстоятельств просто неизбежен, ибо в наше время, как говорил на Всемирном конгрессе миролюбивых сил в Москве Генеральный секретарь ЦК КПСС Л. И. Брежнев, "истинная роль и политический вес государственного деятеля в значительной мере определяются... тем, насколько он понимает значение проблемы сохранения и упрочения мира, что он практически делает для решения этой самой главной проблемы современности".

Можно утверждать, что Иден явился жертвой конфронтации: жернова мирового противоборства между социализмом и капитализмом размололи видного буржуазного государственного политика, которому на этот раз отказала удача. И это будет по-своему верно.

Можно полагать, что крах Идена объясняется кризисом английского империализма, который все меньше и меньше способен противопоставлять своим противникам решающую силу. Такое толкование тоже будет соответствовать истине.

Это объективные факторы, поставившие точку на политической карьере Идена.

Но была еще и субъективная сторона дела. Она коренится в глубоком и тяжелом заболевании, которым страдал не только Иден, но от которого до сих пор не излечились правящие круги Англии. Суть этого недуга - не способность формулировать и вести реалистическую политику.

Было время - примерно сто лет тому назад, - когда Англия являлась самой мощной торговой и промышленной державой и в силу этого играла ведущую роль в мировой политике. Но это время давно прошло, соотношение сил в мире радикально изменилось, и Англия уже не обладает ни экономической, ни военной мощью, чтобы доминировать в мире. Материальные условия для этого унесены в прошлое революционными процессами, происходящими в XX столетии, и неравномерностью развития государств капиталистической социальной системы.

А государственные руководители Англии, и прежде всего принадлежащие к консервативной партии, все еще пытаются действовать таким образом, будто бы мир наших дней тот же, что и столетие назад. Результатом это го радикального отставания политического мышления английских правящих кругов от реальных возможностей их государства являются многочисленные, ставшие как бы системой провалы во внешней политике страны.

Если отбросить радужную пропагандистскую маскировку английской политики (каждый деятель пытается в личных интересах выдать за успех даже свой очевидный провал) и оценивать ее результаты, исходя из объективных критериев, то есть из достижения или неспособности достичь поставленных целей, то нельзя не прийти к выводу, что по всем основным линиям эта политика терпела крах. Буржуазная Англия вместе со своими союзниками пыталась приостановить движение человечества по пути социализма - и не смогла. Она стремилась уничтожить национально-освободительное движение и сохранить свою колониальную империю - и потерпела фиаско. Буржуазная Англия ведет извечную борьбу за господствующее положение в Европе, но на протяжении XX века терпит в этой борьбе одно поражение за другим и ныне отстоит от достижения своей цели дальше, чем когда-либо ранее. Это прямой результат того, что правительства страны ставили и ставят перед собой явно нереальные задачи.

Отмечая этот важный аспект британской внешней политики, было бы неверно умалять реальные возможности современной Англии в сфере международных отношений. В СССР в эту крайность не впадают. В послании главы Советского правительства, направленном премьер-министру Англии в апреле 1957 года, указывалось: "Мы не склонны преуменьшать, как это стало кое-где модным за последнее время, роли, которую продолжает играть на международной арене Великобритания как великая промышленная, торговая и морская держава. Советские люди питают чувство глубокого уважения к мужественному и трудолюбивому народу Вашей страны, обогатившему человечество высокими образцами многовековой культуры труда, гениальными открытиями и достижениями во многих областях науки, техники, литературы и искусства".

В Англии, особенно за последнюю четверть века, по явилось довольно много книг, авторы которых указывают на отсутствие реализма в государственной политике и стремятся доискаться причин этого явления. Один из них, Эндрю Рот, американец по происхождению, обосновавшийся в Лондоне и специализирующийся на изучении английской политической системы, утверждает: "Лидеры Англии избегают реализма частично потому, что они не решаются разрушить популярные мечтания... Никогда не считалось политически целесообразным привлекать внимание к тому факту, что за одним и тем же старым фаса дом многие комнаты уже закрыты или ободраны... Королева Елизавета II все еще пользуется замками вроде Виндзора, которыми пользовалась ее прапрабабушка столетие тому назад, когда королева Виктория царствовала в самой богатой и самой мощной империи мира... Старые мечтания Англии потускнели, но остались непоколебимы ми... Поскольку Англия вышла из обеих мировых войн на стороне победителей, обескровленная, но не поверженная, можно было делать вид (подчеркнуто автором. - В. Т.), что на самом деле ничего не изменилось... Мечты Англии о руководстве миром поддерживались в активном состоянии прослойкой профессиональных государственных деятелей, управляющих страной и обладающих не превзойденными способностями и гибкостью. "Правительство королевы" все еще действует в формах и пользуется терминологией, которые очень близки к употреблявшимся столетие назад".

В этом мире иллюзий и нереальных мечтаний пребывали и Иден, и его коллеги, и консервативная партия. Не чужда была тоска по "славному имперскому прошлому" и правым лейбористам.

В основе такого отношения английских деятелей к внешнему миру лежат отнюдь не какие-то идеалистические мотивы, а вполне материальные классовые интересы. Правящие классы страны жаждут вернуть условия, при которых их интересы реализовывались наилучшим образом.

Андре Моруа, автор биографий многих выдающихся деятелей мировой истории и культуры, заметил как-то: "Скорее власть распоряжается человеком, чем человек властью". Рациональное зерно в этом высказывании, несомненно, есть. Действия Идена определялись интереса ми и психологией тех, в чьих руках находится власть в Англии. Он сам принадлежал к этим кругам, разделял их заблуждения и предрассудки и исходил из их интересов.

Апологеты английского консерватизма утверждают, что Иден 30-х годов совершенно не похож на Идена 1956 года, что суэцкий "срыв" - это исключение в его политической биографии. В общем-то они, обеляя таким путем Идена, пытаются защитить репутацию партии консерваторов.

Разумеется, человек меняется, и очень значительно, на протяжении всей своей жизни. Менялся и Иден под воздействием времени, событий и новых условий.

Но он отличался последовательностью в коренных, принципиальных убеждениях, формировавших его политическую позицию. Это была классовая позиция, и ей Иден был верен на протяжении всей своей политической деятельности. Он всегда был поборником английского господства в международных отношениях, неизменно вы ступал за сохранение колониализма и, следовательно, против национально-освободительного движения; никогда не складывал оружия в борьбе против социализма, будь то внутри Англии или за ее пределами. В этом смысле нет никакой принципиальной разницы между Иденом, скажем, 1936 и 1956 годов.

Считается общепризнанным, что Иден в 1956 году не проявил достаточной воли и решимости, которых требовали обстоятельства от главы английского правительства. Действительно, суэцкая война лишний раз подтвердила старую истину: несильная личность может благополучно возглавлять правительство в "нормальное" время, но в периоды кризиса такой руководитель неизбежно будет выброшен за борт и навлечет на свою страну серьезные бедствия.

Знали ли в 1955 году, что Иден был удачной "второй скрипкой" в правительстве, но не обладал необходимыми данными для того, чтобы успешно играть первую роль? Да, знали. Почему же тогда правящие круги вручили ему в апреле 1955 года власть? Обычно в Англии дают на этот вопрос ответ, состоящий из двух частей. Во-первых, ни кого в то время в консервативной верхушке сильнее Идена не оказалось. Макмиллан и Батлер были деятеля ми такого же калибра. Во-вторых, его еще в 1942 году официально провозгласил своим преемником Черчилль. Король Георг VI принял рекомендацию Черчилля, но реализовать ее пришлось уже его дочери, Елизавете II. Положение "кронпринца" было преимуществом Идена пе ред Макмилланом и Батлером. Трудно сказать, чем объяснялся выбор Черчилля, которого он неизменно придерживался на протяжении 13 лет, - то ли убеждением, что сильнее Идена действительно не было тогда среди консервативных деятелей, то ли свойственной зачастую государственным деятелям буржуазного мира склонностью держать около себя и готовить в качестве преемников людей значительно меньших возможностей и способностей. Как бы там ни было, но известная ответственность за деяния Идена ложится на Черчилля.

Биографы любят сравнивать Идена с Черчиллем. Вероятно, Черчилль сделал бы в сложившихся обстоятельствах аналогичный просчет, то есть попытался бы силой восстановить "права" Англии на Ближнем Востоке. Но выпутывался бы он из этой авантюры по-своему, здесь сказались бы его более сильный и своеобразный характер, его политическая гибкость и изворотливость. Черчилль был стойким бойцом, он сумел несколько раз выкарабкаться из совершенно, казалось бы, безнадежного положения. В 1915 году он предпринял, будучи военно-морским министром, операцию в Дарданеллах. Последовал страшный провал, Черчилля убрали из правительства. Вскоре, однако, он опять стал министром. На этот раз его ожидало поражение в борьбе против Советской России. Оно стоило ему министерского портфеля и места в пала те общин. Но в 1924 году Черчилль уже опять член кабинета. Крупные неудачи преследовали его и в 30-е годы. Когда же началась вторая мировая война и потребовались люди больших способностей, Черчилль вновь оказался в седле, причем держался в нем более прочно, чем когда-либо ранее.

Иное дело Иден. Для него как для личности недостаточно сильной первый же провал означал конец политической карьеры раз и навсегда.

Имелись и другие различия между двумя деятелями. Черчилль был человеком многосторонних дарований. Находясь не у дел, он писал книги. Черчилль обладал несомненным литературным даром, обеспечившим ему в конце концов значительное состояние, а также большую популярность. Он увлекался живописью и отличался серьезными способностями в этой области. С очередной отставкой из правительства жизнь для Черчилля не кончалась, просто в ней начинался новый этап.

У Идена не было пылких эмоций и разносторонних интересов. Он никогда ничего не сделал в жизни такого, что было бы вызвано не разумом, а сильными чувствами. Вряд ли были у него и настоящие друзья. Для Идена все концентрировалось на карьере, все было подчинено про движению наверх. Поэтому уход от власти явился для не го концом активной деятельности вообще. Поскольку карьера была сутью и смыслом всей жизни Идена, то, когда она сломалась, у него мало что осталось.

Впрочем, разумеется, экс-премьер не был забыт теми, кому он верой и правдой служил много лет. Несмотря на то что после катастрофического провала в 1956 году консервативная партия сделала его козлом отпущения, Иден был щедро отмечен. Ему присвоили графский титул, и он стал именоваться графом Эвоном. Получили высокие награды и ближайшие соратники Идена по суэцкой авантюре.

Вернувшись после отдыха в Новой Зеландии весной 1957 года, отставной премьер-министр принялся за свои мемуары. При их составлении ему было позволено свободно пользоваться документами правительства. Иден торопился оправдаться перед современниками и историей и поэтому начал с конца.

В 1959 году был завершен толстый том под названием "Полный круг". Он посвящен деятельности автора с октября 1951 по 18 января 1957 г. В этот период Иден последний раз был министром иностранных дел и премьер- министром. Затем он стал руководствоваться хронологическим принципом. В 1962 году была закончена работа над томом, озаглавленным "Лицом к лицу с диктатора ми" и посвященным событиям с 1923 по февраль 1938 го да, то есть до отставки Идена из правительства Невиля Чемберлена.

Третья книга, вышедшая под названием "Сведение счетов", была завершена в 1964 году. Она посвящена кануну и годам второй мировой войны.

Воспоминания - очень популярный жанр. Читатель обращается к мемуарам в надежде, что там он найдет больше конкретно-человеческого материала, чем, скажем, в исторических исследованиях, который поможет ему лучше понять истину. Однако, как правило, читатель полу чает меньше, чем рассчитывает.

Политические мемуары в Англии имеют очень широкое распространение, но они зачастую не приближают, а удаляют читателя от исторической правды. Их общие недостатки сводятся к тому, что авторы возвеличивают собственную персону, обеляют свои деяния и чернят своих противников, мобилизуют обширный дополнительный материал для оправдания политики своего правительства, партии, класса. Как правило, это делается умышленно в определенных политических, классовых целях.

Обычно не учитывается, что воспоминания неточно отражают события и по причинам, не зависящим от их автора. Автор, даже самый добросовестный, рассказывая о прошлом, полагается на свою память, которая отбирает лишь эпизоды, отложившиеся наиболее ярко. Но это далеко не всегда самое важное и существенное. Автор думает, что он рисует прошлое, но на самом деле он рас сказывает о нем так, как оно видится ему из настоящего. Повествуя о себе, человек склонен отмечать в своих действиях прежде всего положительное, он показывает себя таким, каким ему хотелось бы быть, хотелось бы казаться. В результате какая-то сторона характера или деятельности не представлена вообще или представлена не достаточно. В силу этих черт человеческой психики мемуары даже самого искреннего человека, наделенного сильным аналитическим умом, не дадут точную и полную картину прошлого.

Многие с интересом ожидали появления воспоминаний Идена. И были разочарованы. Автор никогда не был хорошим стилистом, природа не наградила его литературными способностями. Как уже отмечалось, речи Идена были бедны мыслями и сильно перегружены избитыми, шаблонными выражениями. В мемуарах автор остался верен себе. К прежним его "достоинствам" прибавилось, однако, новое. Иден излагает и объясняет события языком дипломатических речей и документов. А это означает, что смысл скрывается где-то в глубине непроходимого частокола гладких дипломатических формулировок и до браться до него крайне трудно. На протяжении своей тридцатилетней деятельности в сфере дипломатии Иден усвоил и намертво закрепил эту манеру излагать (или скрывать) свои мысли. В подобном стиле написаны и его мемуары.

Читатель испытывает разочарование и по другой при чине. Будучи крайне осторожным человеком и стараясь не обидеть ни ныне здравствующих, ни тех, кто давно уже отошел в мир иной, Иден обходит все острые сюжеты и не сообщает ничего принципиально нового по сравнению с уже известными в литературе фактами.

Ознакомление с исповедью "героя" суэцкого кризиса свидетельствует, что Иден ничему не научился у истории, не извлек никаких уроков из собственных ошибок и провалов. Верен остался он и своему самому сильному политическому чувству - ненависти к СССР. Все беды Англии и "свободного мира" в период после второй мировой войны он объясняет действиями Советского Союза. В этом нет ничего оригинального.

Итак, мемуары были написаны, выпущены в свет лучшими издательствами в Англии и США, принесли автору солидный доход, и на этом Иден успокоился. Он живет на лоне природы на Багамских островах, занимается цветами и собаками. Изредка наведывается в Лондон, иногда заявляет о себе, дав интервью корреспонденту английской или американской газеты или опубликовав очередную статейку. В одной из них он убеждает читателей и руководителей западного мира не идти на мирное сосуществование с Советским Союзом, ибо это было бы равно политике "умиротворения" фашизма в 30-х годах. В другой статье Иден воюет против господствующей в современных международных отношениях тенденции к разрядке, к установлению прочного мира, к созданию в Европе системы коллективной безопасности и сотрудничества. Воюет своим старым оружием. "Советские цели,- утверждает он, как и прежде, - не составляют секрета. Россия добивается ...установления в конечном счете своего господствующего положения на этом континенте". Знакомый, давно надоевший припев.

То обстоятельство, что он назойливо повторяется как доживающим на покое свой век Антони Иденом, так и некоторыми политиками, находящимися у власти, свидетельствует, что недуг, именуемый утратой чувства реального, на Даунинг-стрит, 10, в Уайтхолле и в Вестминстере пока еще не преодолен до конца.

Прочтя эту книгу, иной читатель может почувствовать желание упрекнуть автора в суровости к своему герою. Что ж, выводы и оценки этой книги основываются на точных фактах, не на словах Идена, а на его делах. Автор, во всяком случае, стремился к этому.

Автор не претендует на беспристрастность. Нет и не может быть беспристрастных книг и статей на подобные темы. Однако отсутствие беспристрастности не означает отсутствия объективного научного анализа. Еще в 1897 году В. И. Ленин возражал сторонникам "бес пристрастности" в трудах политического и социального плана. "Если люди требуют, - писал он, - чтобы взгляды на социальные явления опирались на неумолимо объективный анализ действительности и действительного развития, - так из этого следует, что им не полагается сердиться?! Да ведь это просто галиматья, сапоги всмятку! ...ибо ни один живой человек не может не становиться на сторону того или другого класса (раз он понял их взаимоотношения), не может не радоваться успеху данного класса, не может не огорчиться его неудача ми, не может не негодовать на тех, кто враждебен этому классу".