2. Роль Антанты в организации походов Колчака и Деникина (1919 г.)

Наступление Колчака и Деникина

Поворот Ллойд Джорджа объяснялся новым изменением военного положения Советской России. В начале 1919 г., когда Ллойд Джордж и Вильсон выступили в Совете десяти с предложениями о переговорах с большевиками, в странах-победительницах, в тылу и в войсковых частях нарастало революционное движение. Солдаты оккупационных армий отказывались сражаться против Красной Армии. В Германии подъём революционной волны был особенно высок как раз в эти дни - в январе 1919 г. Ллойд Джордж более всего боялся соглашения между Германией и Советской Россией. Приходилось действовать крайне скрытно и осторожно, чтобы, с одной стороны, не вызывать возмущения рабочих масс в Англии и Америке, а с другой - не оказать невольной услуги делу германо-советского сближения. Помощь русской контрреволюции не прекращалась ни на минуту. Видные генералы Антанты, в том числе Нокс от Англии и Жанен от Франции, с большим количеством сотрудников были направлены в Сибирь. 16 января 1919 г. союзники заключили с Колчаком соглашение. Генерал Жанен был назначен главнокомандующим союзными БОйсками, действующими на Дальнем Востоке и в Сибири, к востоку от Байкала. Одновременно чехословацкое правительство назначило его командующим чехословацкими войсками в Сибири. Пункт 2 соглашения с Колчаком гласил: "В интересах обеспечения единства действий на всём фронте русское верховное командование будет согласовывать свою оперативную тактику с общими директивами, сообщёнными генералом Жаненом, представителем междусоюзнического верховного командования"¹.

¹ ("Материалы Генуэзской конференции", изд. НКИД, М. 1922,стр. 146.)

Общие планы и приказы русского командования представлялись генералу Жанену. При нём создавался штаб, который должен был сотрудничать с колчаковским штабом.

"В целях обеспечения действительного сотрудничества между русскими и союзными войсками, - гласил тот же документ, - и правильной ориентации в требованиях пополнений, направляемых союзным правительством, а также относительно употребления материалов генерал Жанен будет иметь право осуществлять общий контроль на фронте и в тылу.

Генерал сможет, по соглашению с русским главнокомандующим, иметь своих офицеров в штабах, частях и учреждениях.

Указанные офицеры смогут при случае давать технические советы"¹.

¹ ("Материалы Генуэзской конференции", стр. 147.)

Генерал Нокс был назначен начальником снабжения, а также организатором формирующихся частей. Все заявки на помощь должны были рассматриваться совместно генералом Жаненом и генералом Ноксом, с одной стороны, и военным министром колчаковского правительства - с другой. Колчак обязывался посвящать генералов Жанена и Нокса во все свои планы относительно организации армии и её развития.

Помощь Антанты позволила Колчаку сформировать 300-тысячную армию. К весне 1919 г. положение интервентов улучшилось. Колчак в марте перешёл в стремительное наступление и занял Бугульму. На юге начал наступление Деникин. На западе Красная Армия оставила Вильно. В Прибалтике свергнута была советская власть. Для подкрепления своих сил Антанта обратилась за помощью к Германии. В Латвии сражалась немецкая дивизия под командованием фон-дер-Гольца, которая, действуя совместно с белыми латышскими отрядами, потеснила части Красной Армии. Готовился к активным действиям под Петроградом генерал Юденич. Усиливалось давление со стороны генерала Миллера на севере.

Изменилось положение и в Центральной Европе. В Германии к власти пришли не спартаковцы, которых боялся Ллойд Джордж, а социал-демократы большинства в блоке с демократами и центром. Советская революция в Баварии была подавлена. Мюнхен занят был войсками контрреволюции. Удушение венгерской революции было поручено румынской армии. Опасность соглашения между Советской Россией и Германией как будто окончательно рассеялась.

Переговоры Антанты с большевиками были прерваны. Свои надежды реакционные круги Антанты возложили на разгром большевиков силами Колчака. Ему посылали огромное количество пушек, пулемётов, обмундирования. Иностранные войска охраняли Великий сибирский путь, чтобы не допустить срыва этого снабжения. В кругах Антанты стали поговаривать о признании Колчака. Мало того, его собирались пригласить на Парижскую конференцию. Осведомлённые журналисты сообщали:

"19 мая дипломатическая цензура пропускает сообщение о признании союзниками правительства Колчака, но запрещает говорить о том (из осторожности), что последний представит Россию в день подписания мирного договора"¹.

¹ (М. Berber et P. Allard, Les dessous du traite do Versailles, Paris 1933, p. 211.)

26 мая 1919 г. Англия, Франция, США и Италия особой нотой сообщили Колчаку, что готовы его признать. От официального признания контрреволюционных правительств Антанта воздерживалась полтора года.

От Колчака потребовали, однако, выполнения некоторых условий. Эти условия были следующие: созыв Учредительного собрания после занятия Москвы; признание независимости Польши и Финляндии; при невозможности урегулировать вопрос о независимости Эстонии, Латвии, Литвы, кавказских и закаспийских образований с их правительствами передать этот вопрос в Лигу наций; до этого - признание этих областей автономными.

Колчак снёсся с Деникиным, наступавшим на юге, с Миллером - на севере, и ответил на условия Антанты весьма уклончиво. Он соглашался признать де факто правительство Финляндии, но окончательное решение откладывал до Учредительного собрания. Что касается Эстонии, Латвии и других, то Колчак обещал только подготовить "решение вопроса об этих национальных группах", как выразился он в своей ноте.

12 июня 1919 г. Англия, Франция, США и Италия признали ответ Колчака удовлетворительным и обещали ему помощь.

Помощь реакционных кругов Антанты, однако, запоздала: когда Колчак получил ноту о признании, его разбитые войска уже отступали в глубь Сибири. На второй день после отправки Колчаку ноты о признании, 27 мая, журналисты получили распоряжение "не давать информаций об отступлении белых русских перед контрнаступлением большевиков".

Признание не задержало падения Колчака. Красная Армия освободила Урал и стремительно двигалась в Сибирь.

Не успела Красная Армия разгромить Колчака, как против неё выдвинута была новая сила - генерал Деникин. Не менее 250 тысяч ружей, 200 пушек, 30 танков и громадные запасы оружия и снарядов были посланы через Дарданеллы и Чёрное море в Новороссийск.

Прибалтийские страны в интервенции

В целях оказания помощи Деникину реакционные круги Антанты пытались поддержать его силами малых национальных государств, образовавшихся на территории бывшей царской России.

Прибалтийские страны - Эстония, Латвия, Литва, Финляндия, - так же как и Польша, играли большую роль в этих расчётах Антанты. В случае успеха большевиков прибалтийские страны могли служить барьером между Советской Россией и другими странами, как это было в конце 1918 и начале 1919 г., когда Красная Армия успешно продвигалась вперёд. Некоторые деятели Антанты носились с идеей создания "санитарного кордона", который, при поддержке Антанты, задержал бы распространение революции на запад.

"Большевизм - это заразительная болезнь, - писал в своём дневнике лорд Берти, английский посол в Париже с 1905 по 1919 г., - которая, как можно думать, распространится на Германию и Австрию. Но Антанте придётся установить карантин старого образца, чтобы уберечься от заразы"¹. Лорд Берти в данном случае повторил выражение Клемансо, который считал необходимым создание санитарного кордона вокруг Советской страны путём снабжения деньгами и оружием Польши, прибалтийских стран, Румынии и Чехословакии". В том же дневнике 6 декабря 1918 г. лорд Берти расшифровал, какого рода карантин желателен Антанте. Сообщая о планах расчленения России, лорд Берти писал:

¹ (Лорд Берти, За кулисами Антанты, перев. с англ., М, - Л. 1927)

"Нет больше России! Она распалась, исчез идол в лице императора и религии, который связывал разные нации православной веры. Если только нам удастся добиться независимости буферных государств, граничащих с Германией на востоке, т. е. Финляндии, Польши, Эстонии, Украины и т. д., и сколько бы их ни удалось сфабриковать, то, по-моему, остальное может убираться к чорту и вариться в собственном соку"².

² (Там же, стр. 191.)

Если бы интервентам удалось потеснить Красную Армию, прибалтийские страны могли бы стать плацдармом для дальнейшего развития борьбы против Советской России. "Times" дал 17 апреля 1919 г. весьма характерную оценку стратегического значения Финляндии. По существу, соображения, развитые газетой, относились и ко всем остальным странам Прибалтики.

"Если мы посмотрим, - писал "Times", - на карту, то увидим, что лучшим подступом к Петрограду является Балтийское море и что кратчайший и самый лёгкий путь лежит через Финляндию. Финляндия является ключом к Петрограду, а Петроград - ключом к Москве",

Неудивительно, что на Парижской конференции так часто упоминались прибалтийские страны: они неизбежно выступали на сцену всякий раз, как ставился русский вопрос. При этом между Англией и Францией и по прибалтийской проблеме вскрывались серьёзные противоречия. Англия настаивала на признании независимости прибалтийских стран; представители Франции высказывались за автономию Эстонии и Латвии в пределах единой капиталистической России. По этому вопросу за время Парижской конференции союзники так и не пришли к соглашению.

С наступлением Деникина усилилось давление на прибалтийские страны, целиком находившиеся в зависимости от Антанты. Союзные посланники распоряжались в этих странах, как в колониях. В Эстонию, Латвию, Финляндию посылались пушки, аэропланы, боевые припасы и снаряжение. Английский флот вошёл в Финский залив. Боевые корабли двигались из Ревеля в Гельсингфорс, своим угрожающим видом подкрепляя нажим дипломатов. Английский генерал Гофф, сообщая Юденичу об оказываемой ему помощи, писал 4 августа 1919 г.:

"С имеющимися у вас силами, подкреплёнными нашими аэропланами, нашими снарядами и нашими танками, вы будете в состоянии взять Петроград"¹.

¹ (Было приведено в меморандуме советского правительства 20 апреля 1922 г. на Генуэзской конференции. См. "Материалы Генуэзской конференции", стр. 145.)

Выступлению прибалтийских стран мешала недоговорённость между ними и белыми деятелями. Большинство белогвардейцев поддерживало реставрационный лозунг Колчака и Деникина - "единая, неделимая Россия" - конечно, царская. Белые деятели, по указанию Колчака, и слышать не хотели о независимости прибалтийских стран, тем более, что белые войска опять успешно продвигались вперёд. Тогда английский генерал Марч, помощник генерала Гоффа, созвал 10 августа в Ревеле в помещении английской военной миссии ряд представителей русской контрреволюции. Это была кучка провинциальных деятелей не выше уровня гласных городской думы, наспех собранных нефтепромышленником Лианозовым. Им было сообщено следующее:

"Генерал Марч предлагает собравшимся образовать в своём составе правительство Северо-Западной области и принять на себя обязанности немедленного разрешения русских вопросов. Если это не будет сделано, то он от имени Англии заявляет, что Англия и все союзники немедленно прекращают всяческое снабжение русской северо-западной армии".

Затем генерал Марч заявил, что он удаляется, чтобы дать возможность собравшимся обсудить его предложение, и просит, не уходя из комнаты, к 7 часам (т. е. через 40 минут) образовать правительство. При этом он вручил список распределяемых портфелей на английском языке и сообщил, что лиц, указанных в списке, союзники хотели бы видеть в составе правительства.

Белогвардейцы подчинились. Было создано так называемое северо-западное правительство с Лианозовым во главе. В тот же день был подготовлен договор с эстонским правительством. Однако оно отказалось его подписать, не доверяя белому правительству.

Тогда генерал Марч пригласил к себе северо-западное правительство и предложил ему созвать в Пскове либо в Юрьеве съезд депутатов северо-запада, на котором принять декларацию. Вынув из кармана заранее заготовленный текст, он показал его Лианозову. "Эта бумага никуда не пойдёт, - заявил он, - она останется в нашем кармане..."

Основываясь на этом разговоре Марча и на подготовленной им же, но не опубликованной декларации, глава английской дипломатической миссии в балтийских странах Пирр-Гордон обратился с воззванием к жителям Пскова, в котором сообщал о близком созыве в Юрьеве съезда народных представителей. Пирр-Гордон писал в своём воззвании, что северо-западное правительство "пользуется советами и материальной помощью союзников России, которые ныне выгрузили запасы продовольствия, оружия, одежды и снаряжения, чтобы дать возможность вновь образованному правительству освободить как можно более русских из-под тирании большевиков".

Чтобы усилить позиции белогвардейцев, Англия и Франция пошли на компромисс в вопросе признания независимости прибалтийских стран. 20 августа 1919 г. была опубликована декларация союзных держав о признании независимости прибалтийских стран, с оговоркой, что этот вопрос может быть решён окончательно лишь после урегулирования всех взаимоотношений с Россией или после третейского решения Лиги наций. Признание, таким образом, было условным. Американское правительство отказалось присоединиться к союзной декларации.

Казалось, Антанте удалось, наконец, добиться вовлечения лимитрофов в борьбу против Советской России. Эстонские части поддерживали наступление Юденича на Петроград. Финские белогвардейцы и карельское кулачество организовали банды, нападавшие на трудовое население Карелии. Финляндия мобилизовала несколько тысяч финских белогвардейцев для участия в осеннем наступлении Юденича. Под руководством английских и французских инструкторов финская армия была реорганизована, вооружена пушками и пулемётами, танками и самолётами.

Советская дипломатия в борьбе за нейтрализацию прибалтийских стран

Буржуазия прибалтийских государств оказалась в двойственном положении. Классовые интересы и зависимость от Антанты толкали её вместе с Деникиным против Советской страны. Но в тылу усиливалось революционное движение. В самих буржуазных кругах росло сознание, что, помогая Деникину, буржуазия прибалтийских стран отказывается от борьбы за национальную независимость и теряет господствующее положение в собственных странах. Это заставляло правительства прибалтийских государств колебаться в своей поддержке наступления белых.

Советская дипломатия широко использовала эти колебания и ещё усилила их своей активной политикой. 31 августа, через 10 дней после декларации Антанты о признании "условной" независимости мелких стран, советское правительство предложило мир Эстонии, подтверждая её безусловную национальную независимость. 11 сентября такое же предложение было сделано Латвии, Литве и Финляндии. Эстония, колебавшаяся между Антантой и Советской Россией, предпочла пойти на соглашение: в разгар наступления Деникина, в сентябре 1919 г., в Пскове начались переговоры о мире между Эстонией и РСФСР.

Но реакционеры Антанты заставили Эстонию прервать переговоры. Началась яростная дипломатическая борьба за привлечение прибалтийских стран на сторону интервентов. С целью прекратить колебания малых государств и усилить интервенцию Клемансо обратился 10 октября 1919 г. с нотой к правительствам Швеции, Дании, Норвегии, Голландии, Финляндии, Испании, Швейцарии, Мексики, Чили, Аргентины, Колумбии и Венесуэлы. Франция призывала указанные страны присоединиться к блокаде Советской страны. Клемансо предлагал им воздержаться от посылки кораблей в советские порты, запретить банкам совершать операции с большевистской Россией, отказывать своим гражданам в разрешении сноситься с ней по почте, телеграфу и радиотелеграфу. Нота угрожающе добавляла, что французские и британские суда в Финском заливе будут принуждать менять курс те корабли, бумаги которых выписаны на порты большевистской России.

Такая же нота была послана и Германии с предложением присоединиться к блокаде. Одновременно усилился нажим на правительства прибалтийских государств. От них требовали наступления против большевиков.

Советское правительство приняло свои контрмеры. Получив сведения о ноте Клемансо, оно сообщило 20 октября 1919 г. Германии, что будет считать невызванным враждебным актом её присоединение к блокаде и предпримет надлежащие ответные шаги. Такая же нота была послана Швеции, Норвегии, Дании, Голландии и Швейцарии.

Решительное выступление советской дипломатии произвело ожидаемое действие. Германия непрочь была принять участие в интервенции. Германские генералы не раз предлагали свои услуги Антанте и даже формировали вооружённые части для нападения на Россию. Но правительство Германии боялось полной изоляции, в случае разрыва с Советской страной: Германия нуждалась в русских рынках. Получив предупреждение советской дипломатии, Германия ответила Франции, что сомневается в успехе организуемой Антантой блокады: намечаемые меры будут только способствовать росту большевизма. Другие страны промолчали. В конце концов ни помощь союзников Деникину, ни их блокада не сломили сопротивления Советской страны. Красная Армия, поддержанная всем народом, перешла в контрнаступление против белых армий.

Мир с Эстонией - окно в Европу

В то же время советская власть возобновила свои мирные предложения правительствам прибалтииских стран. Первой приняла предложение Эстония, Это было крупной победой советской дипломатии.

Анализируя этот успех и подчёркивая международное значение политики большевиков в отношении малых стран, Лент говорил:

"Если бы все эти маленькие государства пошли против нас, - а им были даны сотни миллионов долларов, были даны лучшие пушки, вооружение, у них были английские инструктора, проделавшие опыт войны, - если бы они пошли против нас, нет ни малейшего сомнения, что мы потерпели бы поражение. Это прекрасно каждый понимает. Но они не пошли потому что признали, что большевики более добросовестные. Когда большевики говорят, что признают независимость любого народа, что царская Россия была построена на угнетении друга: народов, и что большевики за эту политику никогда не стояли, не стоят и не будут стоять, что войну из-за того, чтобы угнетать, большевики никогда не предпримут, - когда они говорят это, поверят. Об этом мы знаем не от большевиков латышских или польских, а от буржуазии польской, латышской, украинской и т. д

В этом сказалось международное значение большевистской политики. Это была проверка не на русской почве, а на международной. Это была проверка огнём и мечом, а не словами. Это была проверка в последней решительной борьбе. Империалисты понимали, что у них солдат своих нет, что задушить большевизм можно, только собрав международные силы, и вот все международные силы были побиты"¹.

¹ (Ленин, Соч., т. XXV, стр. 54.)

5 декабря 1919 г. в Юрьеве (Тарту) снова начались переговоры с Эстонией.

Учитывая, что дипломаты Франции и Англии попрежнему будут продолжать своё давление на эстонское правительство и всячески тормозить мирные переговоры, Ленин решил обратиться непосредственно к самим державам Антанты. В тот же день, когда начались переговоры с Эстонией, VII Всероссийский съезд Советов, заседавший в Москве, принял резолюцию, предложенную Лениным. Перечислив неоднократные попытки советского правительства в течение двух лет добиться мира и одобрив все эти шаги, съезд снова подтвердил своё неуклонное стремление к миру и ещё раз предложил Англии, Франции. США, Италии и Японии - всем вместе или порознь начать немедленно переговоры о мире. 10 декабря уполномоченный Наркоминдела в Дании т. Литвинов передал мирную резолюцию съезда представителям держав Антанты в Копенгагене, добавив, что он уполномочен вступить в предварительные переговоры о мире. 11 декабря посланники Англии, Франции и Италии вернули Литвинову ноту, сообщив, что не уполномочены на принятие от него каких-либо заявлений. На следующий день в интервью сотруднику агентства Рейтер т. Литвинов заявил, что если посланники держав Антанты откажутся и на сей раз передать мирные предложения своим правительствам, то всему миру станет ясным лицемерие министров Антанты, утверждавших, будто Советская Россия не выступала с формальным предложением мира. Интервью советского представителя нашло отклик в общественном мнении стран Антанты. В частности Лондонский конгресс тред-юнионов потребовал немедленного рассмотрения правительством советского предложения. Поставленные в затруднительное положение, посланники Антанты выступили в печати с официальным заявлением: они, де, возвратили ноту Литвинову потому, что он допущен датским правительством только для переговоров с представителем Англии О'Греди об обмене пленными; это будто бы не означает отклонения предложения.

Переговоры с Эстонией тем временем продолжались. Они подвигались вперёд медленно: Антанта - правда не так откровенно, как раньше, - попрежнему прилагала все усилия, чтобы сорвать их и на этот раз. С этой целью Франция выдвинула идею создания Балтийского блока государств - Эстонии, Латвии, Литвы, Финляндии и Польши, - направленного против Советской России. В январе 1920 г. в Гельсингфорсе удалось собрать конференцию пяти стран. По основному вопросу об отношении лимитрофов к Советской России конференция приняла резолюцию "сообразоваться в своих действиях с указаниями держав Антанты". Блок балтийских государств, однако, в этот период организовать не удалось. Позиция Литвы оказалась весьма сдержанной вследствие её территориальных споров с Польшей. Эстония также отнеслась отрицательно к проекту блока, так как к этому времени уже прекратила военные действия против Советской России и боялась срыва переговоров о заключении мирного договора. Советская дипломатия успешно преодолевала французские интриги. Длительные переговоры с Эстонией закончились 2 февраля 1920 г. подписанием мира. Ленин так оценивал значение этого акта:

"Это окно, пробитое русскими рабочими в Западную Европу, это неслыханная победа над всемирным империализмом, знаменующая собой перелом в русской пролетарской революции в сторону сосредоточения всех сил на внутреннем строительстве страны"¹.

¹ (Ленин, Соч., т. XXV, стр. 23.)

Вооружённая интервенция империалистов в Советскую Россию потерпела крушение. Сорвались и попытки их дипломатии натравить Германию и прибалтийские страны на Советскую страну. Сокрушительный разгром Деникина с его белогвардейскими головорезами завершил эти неудачи врагов Советской России.

Сношения Советской России с капиталистическими странами в годы интервенции

В обстановке вооружённого окружения не могли существовать нормальные дипломатические сношения между Советской Россией и иностранными державами. Взамен дипломатических переговоров советскому правительству приходилось апеллировать непосредственно к трудящимся массам Европы и всего мира. Так, 18 апреля 1919 г. Наркоминдел обратился с воззванием к пролетариату держав Антанты, призывая его к решительной борьбе с интервенцией. 17 июля того же года Наркоминдел призывал пролетариат Франции, Англии и Италии принудить свои правительства к прекращению дальнейшего вмешательства в русские дела. 30 октября 1919 г. Наркоминдел обратился к трудящимся Франции, Англии и Эстонии с протестом против участия эстонских войск в нападении на Петроград.

Наряду с подобными обращениями Наркоминдела к народам советское правительство прибегало и к протестам, адресованным правительствам капиталистических стран. Например, Наркоминдел протестовал 21 января 1919 г. против задержания русских военнопленных в Германии. По радио же Наркоминдел протестовал и против наступления польских легионеров на русские территории. В ряде радиопротестов советское правительство выразило своё возмущение по поводу расстрела бакинских комиссаров в Средней Азии. 20 ноября Наркоминдел выступил по радио с протестом против выдачи французским правительством белогвардейским генералам русских солдат, находившихся во Франции.

Новые отношения с Англией

Победы Красной Армии, рост симпатий к советской власти во всём мире, послевоенная экономическая и политическая разруха в Европе побудили более осторожные и дальновидные круги Антанты искать путей к "восстановлению" Европы и к укреплению своего положения хотя бы ценой компромисса с Советской Россией. Особенно настаивали на этом некоторые из английских капиталистов, нуждавшихся в русском рынке. Между английским представителем и советским уполномоченным в Копенгагене, как уже указывалось, начались переговоры. 11 января 1920 г. они закончились подписанием соглашения об обмене военно-пленными. Англия обязалась содействовать возвращению на родину всех русских военнопленных, в том числе и тех, которые находились в других странах. Советскому правительству удалось закупить в Англии и отправить в Россию медикаменты, продовольствие и семена. Это был первый прорыв блокады. 16 января 1920 г. Верховный совет Антанты разрешил обмен товарами на основе взаимности между Россией и союзными и нейтральными странами. Правда, Верховный совет оговорил, что эта резолюция не означает перемены в политике союзных правительств по отношению к Советской России. На деле, однако, это означало фактическое снятие блокады. Кооперативным организациям разрешено было ввозить в Россию одежду, лекарства, сельскохозяйственные машины в обмен на лес, зерно и другие сырьевые ресурсы. В феврале 1920 г. делегация советских кооперативов (Центросоюза) приступила к переговорам о восстановлении торговых отношений с некоторыми фирмами Западной Европы и США.

Соглашение с Англией об обмене военнопленными ускорило заключение таких же соглашений с Германией, Бельгией, Италией и Венгрией (19, 20 и 27 апреля и 22 июня 1920 г.).

В то же время продолжались дипломатические переговоры о заключении мира с Литвой, Латвией и Финляндией, которая потерпела поражение в своих планах захвата Петрограда. Этот провал вынужден был признать и бывший финляндский премьер-министр Венола. "Осуществление финской национальной политики при помощи оружия оказалось безрезультатным, - писал он, - проекты Маннергейма о завоевании Петрограда остались лишь на бумаге. Вооружённые мероприятия, которые предпринимались в Северной Карелии и в районе Олонца, потерпели неудачу. Наученная этим опытом, Финляндия возвратилась на путь мирной политики".

Ход событий скоро показал, однако, что снятие блокады не означало прекращения интервенции.

Советское правительство понимало, что прикрывают собой переговоры о снятии блокады. Знало оно также, что, снимая блокаду, Антанта в то же время признала контрреволюционные правительства Грузии, Азербайджана и Армении. По предложению Антанты признал их и генерал Деникин. Тем самым Антанта создавала дипломатические предпосылки для оказания помощи этим контрреволюционным правительствам против Советской России. Такая же подготовка шла и в отношении Польши. Ленин писал в эти дни: "Хотя снятие блокады и даёт нам некоторое облегчение, всё же буржуазия Запада, наверное, попытается с нами ещё бороться. Уже теперь, сняв блокаду, она натравливает на нас польских белогвардейцев поэтому ещё раз необходимо быть начеку, готовиться к новым нападениям и воспользоваться уроками двухлетней борьбы, воспользоваться теми средствами, которыми мы до сих пор побеждали"